Цивилизации Америки, Великие географические открытия и колониальное хозяйство, генезис капитализма и становление классической политэкономии, великие

Поскольку Мальтус нередко изображался в последующем в качестве безнравственного человека, будет нелишним привести здесь некоторые высказывания о нем тех людей, кто долго состоял с ним в личном общении. Так, одна современница дает ему в своих мемуарах отличные характеристики, дополняя их воспоминанием об одном любопытном разговоре: «Человека более простодушного, доброжелательного и благожелательного, чем Мальтус, нельзя было найти во всей Англии. Я видела в нем одного из самых веселых и невозмутимых людей… Однажды я спросила Мальтуса, разве он не страдал от клеветы, которая его преследовала? «Только в самом начале», – сказал он мне. «Я удивляюсь, что это не заставляет Вас быть каждую минуту настороже». – «После первых двух недель – никогда», – был его ответ». А епископ Оттер, ставший позднее биографом Мальтуса и знавший его около 50 лет, напишет о нем предельно восторженные слова: «Его жизнь была более чем чья-либо другая постоянным проявлением просвещенного благоволения, довольства и мира; он представлял собой тип чистейшего и лучшего философа, просветленного христианскими чувствами и проникнутого христианским милосердием». Стоит ли после этого удивляться, что родные и друзья поместили на его могильной плите следующую надпись: «Памяти Томаса Роберта Мальтуса, хорошо известного всему образованному миру своими прекрасными трудами по социальным вопросам политической экономии и в особенности своим «Опытом о законе народонаселения»; одного из лучших людей и честнейших философов всех времен и народов, природными достоинствами своего ума поднявшегося выше кривотолков невежд и презрения людей великих; он прожил счастливую и невозмутимую жизнь, посвященную поискам и распространению истины».

Однако, как это ни парадоксально, именно за свои теоретические искания он получит у будущих историков мировой экономической мысли «звание» возмутителя спокойствия.

16.2. Теория народонаселения в русле классической политэкономии и вне его

В общем и целом Мальтус бесспорно относился к числу правоверных учеников и последователей великого Адама Смита, хотя при этом он сумел занять вполне самостоятельное место в эволюции экономической науки. Что же касается другого классика – Давида Рикардо, то, несмотря на многолетнюю дружбу с ним, Мальтус нередко вступал со своим коллегой в острую полемику. Уже в XX в. знаменитый англичанин Джон Мейнард Кейнс при сопоставлении теоретических взглядов Мальтуса и Рикардо на экономическую жизнь общества сделает следующее небезынтересное замечание: «Если бы только Мальтус, а не Рикардо был основоположником политической экономии XIX в., насколько мудрее и богаче был бы сейчас мир. Мы должны мучительно пробираться через туман наших неправильных представлений, который никогда уже не прояснится». И чтобы разобраться в упомянутом «тумане», следует начать с исходного и главного.

Среди теоретических идей Мальтуса особое место, несомненно, занимает разработанная им теория народонаселения. Вызывая многочисленные споры уже на протяжении двух столетий, она положила начало одному из течений в демографии (сама демография как новая наука была по существу создана именно Мальтусом) и социологии, получившему название мальтузианства и неомальтузианства. Однако, прежде всего, теория народонаселения Мальтуса представляет интерес с точки зрения экономической науки. Известный современный английский историк экономических учений Марк Блауг отмечает, что «эта теория сохранилась как неотъемлемая часть наследия классической мысли много времени спустя после того, как побудившее Мальтуса к созданию этой теории «предвидение» стало достоянием прошлого», что благодаря теории народонаселения «Мальтус имел совершенно невероятный успех, ни с чем не сравнимый в истории экономической мысли».

Необходимо вспомнить, что первое издание «Опыта о законе народонаселения» (1798 г.), написанного молодым 32-летним автором, явилось своеобразным продолжением классического труда А. Смита «Исследование о природе и причинах богатства народов», увидевшего свет более 20 лет спустя в 1776 г. Своеобразие же состояло в первую очередь в том, что Мальтус решил проанализировать причины не богатства, а бедности народов. Хотя конечной целью подобного анализа опять-таки, как и у Смита, выступала проблема приумножения национального богатства на основе рыночных отношений и путем устранения конкретных причин бедности. «Всякий беспристрастный читатель, – подчеркивал в заключение своей книги Мальтус, – должен признать, что, несмотря на возможные ошибки, практическая цель, которую преследовал автор этого сочинения, состояла в улучшении участи и увеличении счастья низших классов общества».