Цивилизация Просвещения

В рамках четко определенной структуры ножницы, в пределах которых происходит колебание значений переменных, создают практически неограниченное число возможностей. Отдельная общность, молекула демографического поведения, включает примерно от 1 тыс. до 50 тыс. душ. Возможные результаты взаимодействия переменных лежат в диапазоне от вымирания избранной молекулярной совокупности, рассматриваемой изолированно — сразу оговоримся, что изолированное рассмотрение носит чисто теоретический характер, — до удвоения ее численности меньше чем за полвека.

Глобальные структуры мало изменились при переходе от XVII к XVIII веку. Выросло число молекул в стадии быстрого роста. Рассмотрим, например, устойчивость их структуры применительно к сезонным колебаниям. Календарь свадеб представляет собой неравноправный компромисс между нуждами профессиональной жизни и константами богослужебного календаря, более тщательно соблюдаемыми в католических землях. Мы можем удостоверить, что его требования остаются непререкаемыми и в англиканских приходах ирландского Пила. При этом между приходами обнаруживаются существенные различия. Они связаны с экономическими условиями жизни: земледельцы, нормандские скотоводы, медники, торговцы вразнос, моряки, рабочие первых ланкаширских мануфактур не могут жить по одним и тем же законам. Одно можно утверждать с уверенностью: свадебных дней в году никогда не было больше двухсот, хотя разброс всегда оставался огромным; впрочем, после 1750 года он обнаруживает тенденцию к уменьшению.

Более показательны сезонные колебания рождений — и соответственно зачатий. В сельских приходах разброс составлял два к одному или приближался к этому показателю (в наши дни в индустриальных странах он равен 15–20 %). Из этой бесспорной вариативности необходимо вычесть значительные колебания частоты сексуальных контактов и самопроизвольных выкидышей, вызванных переутомлением; об этом говорится в фольклоре, прославляющем чудеса весны. Бюффон отмечал, что в Париже больше всего детей рождалось в марте, январе и феврале, стало быть, пик зачатий приходился на июнь, апрель и май. На конец лета в сельскохозяйственных районах всегда приходился глубокий спад, вызванный двумя причинами: большим количеством женщин, забеременевших по весне с ее учащающимися сексуальными контактами, и физической усталостью в период тяжелой работы. Вплоть до 1730—1740-х годов в преимущественно земледельческих регионах в те же сроки — август и начало сентября — отмечается всплеск младенческой смертности, традиционно объясняемый летними энтероколитами. В течение XVIII века он постепенно сходит на нет одновременно с уменьшением количества зачатий. Эти два фактора взаимосвязаны: усталость женщин, занятых тяжелой работой в поле, ведет и к уменьшению числа зачатий и к гибели детей из-за недостаточной лактации и из-за невнимания. Сглаживание кривых после 1750 года — признак более благополучной жизни. Августовский спад тем более интересен, что он находится в противоречии с сексуальной эйфорией периода сбора урожая, характерной для винодельческих районов.

Сезонные колебания числа зачатий открывают увлекательную главу в коллективной психологии поведения: случаи возврата к прошлому. Сорокадневное воздержание в период Великого поста кажется одним из атрибутов средневековой аскезы. Статистически оно проявляется в ноябрьском спаде. Это было хорошо заметно в Англии XIV–XV веков. Во второй половине XVIII века отголоски такой практики еще сохраняются в Бретани и Анжу. По-видимому, разрушение традиции сексуального воздержания на время Великого поста произошло в XVI веке, когда правила коллективной аскезы были подвергнуты всеобщему сомнению. В католической прирейнской Германии XVIII века эта практика сохраняется в зеркальном отражении — в форме исключительной всеобщей раскованности во время Масленицы. Масленица, которая по традиции начиналась 11 января и в конце XVIII века нередко продолжалась вплоть до Средокрестья, в семейном кругу отмечалась как праздник плоти, результаты которого становились заметны девять месяцев спустя. Удивительное перемирие на этой жизнерадостной полосе рейнской Европы, на земле непростого Аугсбургского мира, между поклонниками свиной колбасы и мясопуста.

Возможно, отказ от аскетических традиций был не настолько всеобщим, как хотелось бы верить. Поразительная аномалия: почти полное отсутствие майских зачатий во многих приходах епархии Лизьё, весна наоборот, не объяснимая ни экономическими соображениями, ни разлукой супругов. Эхом откликаются случаи подобного поведения в других местах. Объяснение только одно: возврат к периодическому воздержанию, связанный с культом Богородицы, в атмосфере скрытого крипто-янсенизма, точнее — практического арнольдианства, ярким примером которого может служить плоская равнина Лизьё.