Цивилизация в переходное время

841 Совесть – на чем бы она ни зиждилась – велит индивидууму подчиняться своему внутреннему голосу, даже рискуя сбиться с пути. Мы можем отказаться от повиновения этой заповеди, взывая к моральному кодексу и тем суждениям, на которые он опирается, но при этом будем испытывать малоприятное чувство предательства. Можно думать об этосе что угодно, но этос все равно остается внутренней ценностью, урон которой способен привести к очень серьезным психическим последствиям. Да, с этим сталкивается сравнительно небольшое число людей, ибо лишь немногие объективно судят о психической причинности. Психическое принадлежит к разряду тех явлений, о которых менее всего известно, потому что никто не стремится изучать собственную тень. Даже психологией злоупотребляют, чтобы скрыть от себя истинные причинные связи. Чем более «научной» она притворяется, тем более приветствуется ее так называемая объективность, поскольку это отличный способ избавиться от неудобных эмоциональных элементов совести, пускай они воплощают реальную динамику моральной реакции. Без своего эмоционального динамизма совесть теряет всякий смысл, что, конечно, и является бессознательной целью так называемого «научного» подхода.

842 Совесть сама по себе есть автономный психический фактор. Все утверждения, которые прямо этого не отрицают, сходятся в данном мнении. Наиболее последовательно в этом отношении представление о vox Dei. Здесь совесть – глас Божий, который часто пресекает наши субъективные намерения и порой побуждает к принятию малоприятных решений. Сам Фрейд приписывал Супер-эго почти демоническую силу, хотя по определению это даже не подлинная совесть, а лишь человеческие условности и традиции; это ни в коем случае не преувеличение – Фрейд всего-навсего подытожил таким образом опыт практикующего психолога. Совесть есть требование, которое навязывается субъекту (или, во всяком случае, вызывает у него значительные затруднения). Конечно, никто не отрицает случаев «бессовестности». Но мнение о том, будто совесть как таковая есть лишь нечто усвоенное, может поддерживаться только теми, кто воображает, что воочию наблюдал те доисторические эпизоды, когда возникали первые моральные реакции. При этом совесть – далеко не единственный пример внутреннего фактора, автономно противодействующего воле субъекта. Всякий комплекс ведет себя так же, и никто в здравом уме не станет заявлять, что он «усвоен», что у человека не будет комплексов, если те в него не «вбить». Даже домашние животные, которым мы ошибочно отказываем в совести, имеют комплексы и моральные реакции.

843 Первобытный человек расценивает автономию психики как демонизм и магию. По нашему мнению, такая точка зрения вполне естественна для первобытного общества. Однако при ближайшем рассмотрении выясняется, что культурный человек древности – к примеру, Сократ – прислушивался к своему даймону[531], что существовала широко распространенная «природная» вера в сверхчеловеческих существ, которые, как мы предположили бы сегодня, выступают олицетворениями спроецированных бессознательных содержаний. Эта вера не исчезла до конца, она все еще существует в многочисленных вариантах – например, в допущении, что совесть есть глас Божий или что это важнейший психический фактор (который проявляется в зависимости от темперамента, так как обычно сопровождает наиболее дифференцированную функцию, как в случае «мышления» или «чувственной» морали). Опять-таки, если совесть внешне не играет, кажется, никакой роли, она проявляется косвенно, в форме принуждения или навязчивых идей. Все эти проявления показывают, что нравственная реакция есть результат автономного динамизма, которому присваиваются различные уместные обозначения – даймон, гений, ангел-хранитель, лучшая половина, сердце, внутренний голос, высшее существо внутри и т. д. Рядом с положительной, «правильной» совестью стоит совесть отрицательная, или «ложная», именуемая дьяволом, обольстителем, искусителем, злым духом и т. п. С этим фактом сталкивается всякий, кто исследует свою совесть, и нужно признать, что благое превосходит зло разве что в малой степени, если превосходит вообще. Недаром апостол Павел говорил, что ему «дано жало в плоть, ангел сатаны»[532]. Нам положено избегать греха, и порой это удается, но, как показывает опыт, уже на следующем шаге мы снова впадаем в грех. Только бессознательные и совершенно некритичные люди могут воображать, что возможно постоянно пребывать в состоянии нравственной добродетели. Увы, поскольку подавляющее большинство людей чуждо самокритике, такой самообман – правило, а не исключение. Более развитое сознание выявляет скрытый нравственный конфликт или обостряет те противоположности, которые уже доступны сознанию. Чем не повод полностью отказаться от самопознания и психологии и относиться к психике свысока?!