Цивилизационные паттерны и исторические процессы

Как подчеркивается в недавних исследованиях178, Первая мировая война не завершилась с перемирием 1918 года. После этого насилие продолжалось в течение нескольких лет и во многих местах, что сопровождалось затянувшимся и неадекватным мирным урегулированием. Российская Гражданская война была частью этой картины, хотя и несравнимо более масштабной и разрушительной, чем любая другая. У историков есть основания говорить о нескольких гражданских войнах на разных фронтах. Основные причины, почему большевики одержали победу в этих разнообразных конфликтах, были продемонстрированы достаточно убедительно. Они контролировали центральные города и регионы, тогда как их противники должны были опираться на периферийные базы, удаленные друг от друга; антибольшевистским силам не хватало объединяющего политического проекта, который позволил бы координировать их военные усилия; наконец, они были неспособны мобилизовать народную поддержку. Другая сторона победы большевиков – а именно причины длительной неустойчивости после достижения единоличной власти и неуверенности относительно дальнейших шагов – также не осталась незамеченной, но требует большего акцентирования. Войны, которые должны были вести большевики с 1918 по 1921 год – а в некоторых местах и дольше, – очень отличались от того продолжения, на которое они надеялись после захвата власти в Петрограде и сравнительно легкого первого раунда распространения их власти в провинциях. То, с чем они столкнулись, было повторным завоеванием огромной имперской периферии, слишком обширной, чтобы ее можно было эффективно контролировать даже после военной победы. Значительная ее часть была недостаточно хорошо известна победителям, а некоторые регионы, как Кавказ и Средняя Азия, представляли особые проблемы.

Одной из возникших сложностей была потребность более серьезно воспринимать национальный вопрос. Другим усложняющим фактором было значительное присутствие сельского общества, во многом чуждого конфликту между красными и белыми, но способного к локальным восстаниям. В ходе гражданских войн большевики не могли не осознать тот факт, что наряду с городскими и военными восстаниями произошла другая революция, ведущая к консолидации крестьянского общества на новых основаниях. Единственным языком, на котором они могли формулировать и обсуждать политику в отношении этой ситуации, была фундаментально неадекватная ленинская модель сельской классовой структуры. Но можно предположить, что за этой дискурсивной маской скрывалась менее артикулированная обеспокоенность относительно надвигающихся угроз и долгосрочных вызовов и что такой бэкграунд оказывал дестабилизирующее воздействие на политическую культуру новой элиты. Наконец, большевики должны были быстро создавать армию такими способами, которые не имели обоснования в их идеологических рамках. Это создавало условия для напряженности между партией и армией, первоначально нейтрализованной авторитетом Ленина, но в дальнейшем усиленной ведущей ролью Троцкого, поздно присоединившегося к большевикам и не пользовавшегося их доверием, в создании военного аппарата, необходимого для удержания власти партией. Как хорошо известно, изображение Троцкого в качестве потенциального Бонапарта играло очень значительную роль во внутрипартийных конфликтах после смерти Ленина. Но это не было заключительным актом действия. Атака Сталина на командование армии в 1937 году, осуществленная с молниеносной скоростью и исключительной жестокостью, отличалась от предшествующих более медленных шагов партийных чисток и проложила путь к беспрецедентно массовому террору179.