Цок

— Короче, сегодня же вечером и заберёте, — тоном, не терпящим возражений, произнесла Карина. — Будет вам подарок на свадьбу. Стыдно, киса, громыхать на ржавом ведре, которое твой Андрепоня называет автомобилем. До моей днюхи всего неделя. Покатаюсь пока на «старухе».

«Старухой» Зацепина называла «импрезу», которую из-за неукротимого норова немного побаивалась. Поэтому и брала из гаража не часто.

— Поведёшь? — предложила Карина.

— Не-а, — отрицательно помотала головой Маша. — Я ж хлебнула. Да у меня и прав нет.

— Но водить-то ты умеешь?

— Умею, конечно. Отец ещё в школе научил, — ответила Маша.

— О правах, цыпа, не беспокойся. Получишь вместе с автомобилем, — ухмыльнулась Карина и уселась за руль. — Только паспортные данные мне черкнуть не забудь. Эх, куда б мы делись без коррупции?

— Тыква! — возмутилась Маша, усаживаясь рядом.

— А чего? — похлопала ресницами Карина. — Я как все. Ты мне лучше скажи, когда свадьба?

— Не знаю, — пожала плечами Маша. — Андрей только вчера предложение сделал.

— Только вчера? — искренне удивилась Зацепина. — Вот мерзавец! Шутка.

— А я ещё не ответила, — робко улыбнулась Маша.

— Гуляева, ты реальная дура, — сказала Карина. — Дают — бери, бьют — беги. Встреть я такого парня, я б сама ему предложение сделала. Подобных мужиков один на миллион.

— Каких-таких — подобных?

— Чего пристала? Не знаю, — возмутилась Зацепина, выруливая из-под арки на Галерную. — Но интуитивно чувствую. Короче, ты сегодня же согласишься, ясно?

— Ещё б не ясно, — засмеялась Маша. — С тобой, пожалуй, поспоришь! Да и «лотосы» на дороге не валяются.

— Нет, ты точно дура.

— Дура, дура, — продолжала смеяться Маша. — Давай-ка, подруга, вернёмся к больному вопросу. Что у тебя там с Терпиловим происходит?

— С Терпиловым лично — ничего, — произнесла Карина. — А вот с его «Международным водным альянсом», будь он неладен, проблемы серьёзные. Они меня, Машка, отымели по полной программе. Будь я мужиком, так бы сейчас выматерилась! У-ух… Короче, слушай.

Как мы уже упоминали, Карина Зацепина, продав банановый бизнес москвичам, а ликёро-водочный — иностранцам, серьёзно занялась кактусами. Ещё до Нового года она по приглашению Самуила Ван Дер Каца побывала в Нидерландах, где имела возможность лично понаблюдать за всем процессом производства колючего товара. Огромные парники, оборудованные новейшими поливочными и климатическими системами, мощные автомобили-доставщики с вентилируемыми спецфургонами, курсирующие по всем странам Европы, великолепные суда с чудесно приспособленными под перевозку живых цветов трюмами… Кактусовая империя Каца поражала не только размерами, но и счастливыми лицами гастарбайтеров, которых из экономии нанимал старый еврей, но которые, тем не менее, жили в благоустроенных домах, построенных на средства фирмы, и ездили на добротных автомобилях.

Но больше всего Карину поразили сами растения. Такого количества видов, форм и цветов она не видела даже в профессиональных каталогах, которые выписала ещё перед поездкой. Сам Ван Дер Кац, несмотря на солидный возраст выглядел, великолепно. Одышкой не страдал, пил вино умеренно, не курил, незаметно (только не для Карины) лапал сексапильную секретаршу, при этом с перспективным партнёром из России был галантен и в меру искренен. Зацепина, как в своё время и Терпилов, не смогла не попасть под обаяние замечательного старика, который не только знал всё о кактусах, но и к людям относился по-человечески. С лёгкостью согласившись принять из России девяносто процентов уже поставленных растений и обменять их на другие сорта пусть себе и в убыток, он, более того, если Карина Ашотовна, конечно, согласится, брал на себя половину расходов по обустройству парников и наладке службы доставки в самой стране безрадостного детства. И ещё, Кац обещал предоставить Зацепиной полную свободу действий, обязуясь не давить на неё авторитетом, ограничиваясь лишь необходимыми рекомендациями. В собственную прибыль сам же предложил оставлять вполне приемлемый процент. И Карина была сражена. Наповал.

Вернувшись на родину, Зацепина взялась за дело споро, благо средств от продажи завода и своевременного вспомоществования голландца на обустройство арендованных в пригороде Петербурга парников и организацию автопарка со спецтехникой хватало. С излишком. Предновогодняя рекламная кампания тоже принесла плоды. Самарин, оставшийся «нопом» у Карины, не успевал принимать заказы, шедшие из Москвы и Нижнего, из Воронежа и Ростова, из Екатеринбурга, Казани и даже из далёкого Новосибирска. Ещё недавно «бедные» колючки «текилового» сорта агавы сейчас разлетались по городам и весям с такой скоростью, что «кактусовая принцесса» вынуждена была отменить реэкспорт в Нидерланды.

Самуил Моисеевич, приехавший в Санкт-Петербург к Новому году, по настойчивой просьбе Зацепиной вынужден был поселиться в её репинском особняке, где прекрасно провёл целую неделю (уж кто-кто, а Карина-то об этом позаботиться смогла) и возвращался к месту постоянного обитания с плохо скрываемой грустью.