Цвет надежды

– Ты знаешь, сколько сил требуется, чтобы вызвать Пса-потрошителя? Сколько нужно магии, чтобы вырвать духа из загробного мира и превратить его в Чёрного Мундира? Твой брат никогда бы не смог этого сделать! Ты должен хотеть этого, действительно хотеть, чтобы создать разрыв в мироздании и впустить что-то из его тёмных уголков. Я спрятала это заклинание в комнате твоего брата много лет назад. Я подменила им одно из его собственных. Ему оставалось лишь поджечь фитиль.

Император наклоняет голову, осознание отражается в его мальчишеских серых чертах.

– Ты планировала всё это с того самого момента, как я появился на свет? Ты сделала меня таким, заставила страдать ещё ребёнком, использовала меня, чтобы я помог разжечь твой огонь? Ты заставила меня думать, что мы поступили правильно, что это была моя идея?

Она улыбается.

– Ты очень глуп, племянник. Это было легко. И, да, было время, когда я нуждалась в твоей силе так же, как и в своей собственной, чтобы поддерживать огонь, держать цвета взаперти. Но теперь я достаточно сильна, чтобы раздуть пламя без тебя. Одним словом, ты мне больше не нужен.

Её рука движется как в тумане, направляя спрятанное лезвие в его живот. Он падает на булыжную мостовую со слезами на глазах, протягивая к ней руки. Затем его рука безвольно опускается, и его страдания заканчиваются.

Некромант переступает через тело своего племянника и направляется к виверну, который хлопает крыльями. Она начинает бежать, и как раз в тот момент, когда он взлетает, прыгает, её пальцы почти задевают хвост Элмо.

Со спины виверна Хоуп слышит, как Некромант кричит и проклинает их, пока они улетают.

Хоуп расхаживает по кухне серого фермерского дома, качая головой, снова и снова прокручивая в голове то, что произошло в замке, не в силах избавиться от вида лужи крови Сэнди, яркой и багровой на земле.

– С ним всё будет хорошо, – продолжает повторять она себе. – С ним всё будет хорошо.

Эффи и миссис Гвендл лечат Сэнди наверху. Одд и Дэррок молча сидят за круглым столом, склонив головы.

Кажется, проходит вечность, прежде чем дверь открывается и Эффи манит Хоуп в коридор.

– Как он? Могу я его увидеть?

Эффи шмыгает носом.

– Он зовёт тебя.

Хоуп улыбается, но её улыбка увядает, когда она видит выражение лица Эффи.

– Что такое?

– Мы сделали всё возможное, – говорит Эффи. – Но эта стрела… Её наконечник был чистым злом…

Хоуп отшатывается от неё.

– О чём ты говоришь? Он ведь поправится, правда?

Эффи прерывисто вздыхает.

– Нет, душенька. Не поправится.

Хоуп толкает дверь и входит в спальню, чувствуя себя так, словно находится в трансе. Сэнди лежит на кровати с закрытыми глазами и выглядит умиротворённым. Оливер свернулся калачиком рядом с ним, но, когда Хоуп подходит к кровати, он встаёт.

– Я оставлю вас наедине.

– Нет, – останавливает его Хоуп. – Ты не обязан.

– Я знаю, – говорит маленькая собачка, лизнув её руку. Он спрыгивает с кровати и уходит, опустив голову.

Хоуп придвигается ближе к краю кровати, пока не оказывается достаточно близко, чтобы взять мозолистую руку Сэнди в свою, и её цвет перетекает на него.

Его яблочно-зелёные глаза слегка приоткрываются от её прикосновения, и нежная улыбка появляется в уголках его рта.

– Хоуп, – шепчет он. – Моя Хоуп.

Сэнди внезапно смотрит сквозь неё.

– Мой брат, – говорит он, и его глаза округляются. – Его убила Некромант.

– Я знаю, – шепчет Хоуп, сжимая его руку. – Я видела. Я здесь, Сэнди. Я рядом.

Он улыбается.

– Всё это время я думал, что это моя вина, – говорит он, затаив дыхание. – Я думал, что убил своих собственных маму и папу. Но я этого не делал, Хоуп. Ты слышала её, да? – Его глаза умоляют её. – Ты слышала, как она призналась, что это сделала она, Некромант? – Он кашляет и задыхается, и его голова откидывается на пропитанную потом подушку.

– Да, – говорит Хоуп сквозь слёзы. – Я слышала. Мне так жаль, Сэнди. Она украла у тебя твою жизнь.

Он качает головой, медленно моргает.

– Нет, Хоуп. Хоть и неосознанно, – говорит он, – но она дала мне больше, чем забрала.

Из него вырывается лающий кашель, и в уголке губ появляется капелька крови, ставшая ярко-красной из-за цвета Хоуп.

Когда он снова заговаривает, его голос почти пропадает.

– Я должен тебе кое-что сказать, Хоуп, – выдавливает он. – Кое-что, чего я никогда тебе раньше не говорил.

Она наклоняется ближе.

– Ты – лучшее, что случилось в моей жизни. Я так горжусь тем, какой девушкой ты стала. Мне только жаль, что меня больше не будет рядом с тобой.

Она крепко сжимает его руку, сдерживая жгучие рыдания, подступающие к горлу.

Он сжимает её в ответ.

– Я люблю тебя, Хоуп. Я полюбил тебя с того самого момента, как впервые взял на руки и заключил в объятия. И я буду любить тебя, куда бы ни отправился дальше.

– Я тоже люблю тебя, Сэнди, – говорит она, целуя его руку. – Ты лучший отец, о котором я только могла мечтать.

Его глаза сверкают. Затем он ахает, поскольку, кажется, его озаряет.

– Смерть!

– Всё хорошо, Сэнди. Я рядом.

– Смерть, Хоуп, – говорит он. – Смерть и её друг. Вот как это сделать…

Хоуп хмурится.

– Тебе нужно отдохнуть.