Цветочная романтика (СИ)

- Сакура!.. - Саске практически рычит, но омега не боится, наоборот, она с трепетом и надеждой смотрит в алые глаза с тремя точками зрачка, которые вот-вот сольются воедино, в индивидуально-совершенный рисунок Мангекё. Саму же Харуно удивляет то, что, как бы ни был зол альфа, насколько бы не буйствовала его раздраженная сущность, но букет в своих руках он держит мягко, словно боится помять нежные стебли. Может, и правда, она была неправа? Но отступать поздно. Жажда жжет. И Сакура верит. Верит в то, что она увидит не просто Шаринган, которым владеют все чистокровные Учиха, а Мангекё Шаринган – отображение громаднейшей силы сущности Предка, сущности Десятого, пробудившегося за тысячи лет со дня сотворения Луны лишь дважды – в братьях-основателях клана Учиха и в братьях, будущее которых Предки держат в секрете даже от них самих.

- Во-первых, не говори о моей матери так, будто ты её знаешь. Ты не знаешь её, но бездумно ревнуешь ко мне! - выплевывает Саске, подаваясь вперед, напирая на переполошённую девушку, которая, похоже, просто заигралась, желая того же, чего желают и другие – почувствовать на себе силу влияния Шарингана. Мерзость! Учиха сплевывает прямо на пол, небрежно бросает липкую коробку конфет омеге под ноги, а после, посмотрев на цветы, белоснежные и все так же чарующие своим легким ароматом, аккуратно кладет их на комод. Прикрывает глаза. Переводит дух.

Глупая омега, решившая, что Шаринган – это красиво и забавно. Шаринган – это оружие, которое требует огромной силы воли и ответственности. Шаринган – это угроза для окружающих, если им будет владеть безумец. Мангекё Шаринган же способен убить, разорвать сущность внутри особи на сотни мелких осколков, а плоть носителя на ошметки. Но самое страшное, что при этом человек испытывает такую эйфорию и наслаждение, что приходит в себя только тогда, когда боль уже кромсает его тело. И тогда наступает агония, плавящая все в своем смертоносном, ало-черном вихре. Откуда Саске это знает? Просто у каждого свои скелеты в шкафу.

- Во-вторых, ты, Сакура, оскорбляешь меня своим недоверием, - сущность таки присмирела, и Саске открыл глаза, темные, как сам ночь, смотря с осуждением и укором, ведь ему, и правда, тоскливо, потому, что Сакура, любящая его настолько, что он сам не сомневался в том, что она сможет противостоять гипнозу Шарингана, оказалась слаба, при этом имея сильную, способную на многое сущность. Расточительство и тщеславие – те ещё враги наследия Предков.

- Я всего лишь покупал тебе цветы и столкнулся с омегой, - довольно с него этих наконец-то осознанных, щенячьих выражений на лицах омег, поэтому Саске отворачивается, снимая пиджак и разуваясь. – Просто столкнулся с мальчишкой-продавцом и не дал ему упасть, - да, он врет и не жалеет об этом, потому что Сакура вывела его из себя, а образ золотоволосого омежки предательски стоит перед глазами, из-за чего кажется, что он тоже чует этот необычайный, интригующий запах на своей одежде. Саске принюхался к лацкану пиджака, чуть хмурясь: он, и правда, пах Наруто. Так странно и необъяснимо, но приятно, до тихой глади внутри вместо ожидаемой бури.

- Но запах… – Сакура все ещё пытается возразить, но уже понимает, столь велика её ошибка. Да, Саске сможет простить её раздражение, гнев, злость, её ревность и её недоверие, со временем, списав все на издержки омежьего характера, но она сама, только что, возвела своего альфу на первую ступеньку пьедестала сомнений в том, что ему, женатому альфе, не понадобится красавиц-любовник подле, с которым он будет посещать те места, куда вход примерным женам заказан.

- Что запах? – Саске разворачивается, складывая руки на груди. – Да, запах на мне остался, и что? Ты каждый раз, учуяв на моей одежде запах другой омеги, будешь закатывать скандалы? Предки! - Учиха осуждающе качает головой, поражаясь собственному спокойствию, которое затопило его сущность, смывая с неё пелену гнева. – Да только в моем филиале работает несколько сотен омег, я уже молчу об омегах, с которыми я встречаюсь в сугубо деловых рамках, и тех, с которыми могу просто столкнуться на улице. Это глупо, Сакура, - альфа пожимает плечами, понимая, что все, и правда, глупость, сплошная и беспросветная, раз Харуно не может понять столь простых вещей, - и недостойно жены Учиха, - последний аргумент остаточно выбивает омегу из колеи. И Саске снова не жалеет. Нужно воспитывать свою будущую жену, так сказать, с пеленок, вдалбливая ей, если не получается иначе, простые истины, чтобы быть уверенным в том, что, в итоге, он все-таки обретет супругу, а не головную боль.

- Просто я не уверена, Саске, - отступив на шаг, пробормотала Харуно, понимая, что, как бы там ни было, а это шанс затронуть уже давно волнующую её тему, от которой, к слову, альфа постоянно увиливал.