Цветочный крест • Потешная ракета

Своды были разрисованы золотыми виноградными лозами. А в центре сеней с нарисованной лозы свисала гроздь, вырезанная из полупрозрачного камня медового цвета.

– Амбра, – перехватив взгляд монаха, пояснил прислужник.

– Вот он какой – янтарь, – обрадовалась Феодосья. – Читал про него в книге. Да у вас тут прямо александрийский музей!

– Что есть, то есть, – скромно ответствовал слуга. – На бытовые условия не жалуемся.

Феодосью уж поджидал другой слуга, каковой и повел ее вдоль галереи, за которой видна была подвесная глядельня, в глубь хоромины. За одним из окон Феодосья углядела стоящую на балконе лодку с парусом.

– Почто ладья на глядельне? – не выдержав любопытства, вопросила она провожатого.

– Боярину нравится представлять, что за окном Венеция.

Феодосья не нашлась, что ответить.

Полы в галерее были нагусто устланы вишневыми коврами. Вошли в боярскую гостиную.

– Присядьте, батюшка, – было предложено Феодосье.

Она оглянулась. Лавок не было. Вернее, вдоль стен стояло нечто похожее на лавки, но с сиденьями в виде кожаных подушек и подспинниками.

«Верно, это и есть диваны?» – догадалась сметливая Феодосья.

Но на диван опуститься не осмелилась, а решила присесть на кожаное кресло. Но тут же вскочила, узрев в комнате темную бедную фигуру.

Феодосья хотела поклониться, но через миг поняла: убогий человек – она сама, отражавшаяся в венецианском зеркале.

Феодосья тихонько подошла поближе и впервые за несколько месяцев смогла разглядеть себя с изрядной печалью. Особую грусть вызывали короткие волосы, бывшие когда-то золотистыми косами.

Феодосья удрученно вгляделась в обветренное лицо, морщинку на бледном лбу, кротко вздохнула со словами: «Господи, колико же мне уж лет? Али девятнадцать? Как стара!» – и уж не осмелилась по сей причине воссесть на кресло, а принялась глядеть под ноги. Но едва Феодосья рассмотрела голубой ковер – ее внимание привлекли вытканные цветы, которые выступали над поверхностью ковра пушистыми выпуклостями, – как двери распахнулись слугою, и влетел Соколов в… в пышных замшевых портках и кафтане выше ляжек…

Феодосья не знала, куда деть от стыда зенки.

– Здравствуйте, Андрей Митрофанович.

– Андрей! Просто Андрей! Как доехали, брат?

– Дошел с Божьей помощью.

Соколов сел в кресло и заложил одну ногу поверх другой!

Феодосья отвела взгляд, смущенная видом голеней. Между диванами (ежели это были оне) стояли голубые и белые фарфоровые бочонки, в которых росли деревца в рост человека. Дерева были унизаны ярко-желтыми лимонами и огненными мандаринами! Феодосья узнала сии померанцы по ботаническому травнику, который изучала в монастыре. Перпендикулярно окнам на бронзовых подставках были укреплены зеркала, установленные так, что отражали дневной свет, усиливая освещение гостиной.

– С какой целью ты, брат, ходишь, аки странник, когда стоит тебе прислать человека с запиской, и будет послан за тобой воз? Учителя моих бамбино не ходят пешеходами. Это не сообразно моему положению. Наветчики разнесут, что Андрей Соколов скаредничает, экономит на здоровье учителей.

– Благодарю, Андрей… Митрофанович, – Феодосья не решилась назвать боярина по имени. – Аз обдумаю этот вопрос.

Она встала.

– Сиди! Будь как в доме!

– Скорее, как в чертогах Соломоновых, – похвалила хоромы Феодосья. – Аз вижу, у вас и инженерные устройства используются. Система зерцал?

– Люблю новины техники! Недавно прочитал про римскую самоходную коляску. К сожалению, чертежа или сколь внятного описания в книге не было. А хотелось бы проехаться по Москве в такой карете.

– Думаю, сие не сложно, – скромно сказала Феодосья. – Полагаю, там система зубчатых колес передает мускульное движение на ходовые колеса.

– Мускульные?

– В центре воза, внутри полога, чтоб не видно было снаружи, установите колесо, как на мельнице. В нем будет идти человек… Как белка в колесе. А далее… Позвольте доску вощеную али бумаги и чем писать?

На звонок боярина мгновенно появился слуга, который быстро принес лист дорогой кремовой бумаги и свинцовый карандаш.

Феодосья с благоговением взяла его в руку.

– Италийский?

– Ей, из Флоренции. Возьми себе. У меня еще есть.

– Нет-нет… – пролепетала Феодосья. – Это дорого.

– Брось, отче! Черти скорее самоходную коляску.

Феодосья набросала от руки чертеж в трех проекциях.

– Посчитать передаточные числа, диаметры и нужную скорость требуется время.

– Сколько много?

– С час.

– Прикажу готовить ланч. А ты, Феодосий, вычисляй спокойно. Сам Бог занес меня в ваш балаган! – задорно воскликнул Соколов. Но тут же поправился. – Прости, отче, на ваши инсценированные чудеса. Хотя загадка петухов долго не давала мне покоя. Как вы вместо черного подметывали белого?

– Горячей молитвой, – с нарочито серьезным видом ответила Феодосья.

– Секрет?

– Именно.

– Умеешь хранить секреты?

– В монастыре по-другому нельзя.

– Тогда тебе нетрудно будет скрыть устройство моей самоходной повозки?

– Думаю, что нет.

– Белиссимо! Вознагражу тебя за это.