Цветок Эридана (СИ)

Ева-Мария в атласном бледно-розовом платье сидела на кровати и хандрила. Её унылый вид вызвал у эдлера добродушную улыбку.

— Скучаете, синьора? — спросил Колз. Не дождавшись ответа, он уселся на стул и предложил. — Покатаемся с горки?

— Мы хотим домой. Нам тут надоело! — мрачно ответила Ева-Мария.

— Когда-нибудь Вы полюбите Мроак, принцесса.

— Здесь скучно! Ни музыки, ни развлечений.

— Не хочет ли синьора прогуляться? Погода сегодня хорошая, можно подняться на гору.

Девушка с удивлением на лице повернулась к мроаконцу.

— А что скажет король Хазар?

— Он разрешил.

Демуазель обрадовалась. Эдлер помог ей надеть шубку, варежки и меховые сапожки, и они по узкой лестнице сошли вниз. Выход загораживала решётка; пока Колз гремел ключами, королева испуганно вслушивалась в незнакомые звуки.

— Где мы находимся, господин Колз? Это какое-то подземелье?

— Не бойтесь, — усмехнулся мроаконец. — Во дворце полно подземных ходов — обычная практика на случай завала.

— А почему нельзя воспользоваться парадным входом?

— Королеве незачем разгуливать по улицам Дрёза.

— Хотите сказать, что это небезопасно?

— Всякое бывает, — Колз наконец справился с замком, зажёг фонарь и распахнул решётчатую дверь.

Ева-Мария боязливо ступала за ним. Из шахты лифта веяло могильным холодом. Подъёмник доставил их к небольшой площадке. Колз объявил, что дальше они пойдут пешком.

Крутые заледеневшие ступени были тяжелы для подъёма. Сверху слабо мерцал солнечный свет, иногда ветер сбрасывал на голову мелкие холодные крупицы снега. Королева быстро устала, и через каждые двадцать шагов они останавливались на отдых.

— О боже, у нас совсем нет сил! — простонала Ева-Мария, повиснув на руке Колза.

— Держитесь, осталось всего ничего, — подбодрил тот.

— Ужасно, — тяжело дыша, пожаловалась девушка. — Мы совершенны отвыкли ходить!

— Синьора могла попросить халдора о такой мелочи, как прогулка.

— Мессиру всё время некогда, — поморщилась Ева-Мария.

— Думаю, для синьоры он найдёт время, — с нажимом повторил Колз.

Щёки королевы стали чуть розовее.

— Мы предпочитаем Ваше общество.

Воин хмыкнул, и они снова двинулись наверх. В конце концов казавшийся бесконечным подъём был преодолён, под ногами зашуршали камни. Холодный ветер обжёг кожу принцессы, и она испуганно схватилась за Колза.

Синева неба слепила. Внизу простирались бескрайние заснеженные горы, угрюмо темнели ущелья, сквозь белый покров местами проглядывали исщербленные непогодой камни. Картина была полна первозданного величия, а крики птиц над головой говорили о том, что остров просыпается после суровой зимы. Воздух был настолько чист, что у девушки закружилась голова; из её груди вырвалось восторженное "Ааах!..".

— Не кричите громко, а то вызовете лавину, — пошутил Колз.

— Вы смеётесь! — обиделась Ева-Мария, беря его за руку.

— Ничуть, — ответил Колз. — Снег уже осел, но ещё не начал таять. Самое опасное время.

Болтая, они неспешно направились к небольшой сопке и вскоре подошли к впадине на склоне. Здесь лежал рыхлый горный снег, но Колз всё-таки полез туда, оставив Еву-Марию мёрзнуть под ветром.

— Ну, что там? — нетерпеливо спросила она, кутаясь в мех.

— Идите сюда, — позвал эдлер.

Вздохнув, королева осторожно двинулась на голос, увязая в снегу и оскальзываясь на камнях. Колз стоял возле груды камней и рассматривал нежные стрелки цветов, пробившихся сквозь снег.

— Я нашёл подснежники, — сказал он.

— Удивительно! Значит, они и вправду растут зимой! — прошептала Ева-Мария, наклоняясь пониже и ощупывая их руками. Несколько прядей её волос упали из-под капюшона на землю.

— Мроак не такой безжизненный, как кажется, — заметил Колз, невольно любуясь принцессой. — Даже на самом холодном камне может прорасти цветок. Особенно от улыбки синьоры.

Она с озорным смехом распрямилась, но тут же охнула и стала оседать вниз. Мроаконец подхватил её: королева была на грани обморока. Эдлер не на шутку встревожился:

— Всё в порядке, синьора?

— Господи, что со мной?!

— Вам плохо?

— Д-да… — Ева-Мария прижимала руки к животу, и на лице у неё был написан панический ужас.

Колз опустил глаза пониже, и его осенила догадка.

— Nu ne slepoy li ya durak! — с досадой воскликнул он.

Ева-Мария никак не отреагировала.

— Идти можете? — спросил воин, когда к лицу Её Величества вернулись обычные краски.

— Кажется, да, — потерянным голосом отозвалась она.

Колз помог ей выбраться наверх. За всю дорогу они не проронили ни слова — принцесса выглядела усталой и подавленной, а эдлер мысленно ругал себя последними словами.

Весь день Колз был непривычно хмур и молчалив. Наскоро перекусив в караулке, он покинул товарищей, пытавшихся узнать, какая муха его укусила, и ушёл кидать ножи. Поспав часок, эдлер вычистил топор, залатал дыру в куртке, затем помог Клицу стаскать мешки в кладовую, но повседневные хлопоты не принесли ему желанного успокоения, и он понял, что откладывать разговор с принцессой больше нельзя.

Прогнав сомнения, Колз направился в столовую. Ева-Мария мирно спала в кресле Хазара, вытянув ноги к жаровне с углями. Край её длинного платья лежал на полу, а облик дышал спокойствием.