Цветок моего сердца. Древний Египет, эпоха Рамсеса II (СИ)

Потом Меритамон уснула. Она иногда просыпалась, и тогда То подавала ей пить; иногда молодая женщина слышала над собою обрывки разговоров… должно быть, врач говорил со служанкой или с кем-нибудь из помощников. Но этот день Меритамон почти не запомнила.

На другой день ей стало лучше, и она смогла выбраться во двор, но там сразу же села, не имея сил даже на разговоры. Затем легла, ощутив, что слабость вернулась; потом на нее налетел и отругал врач гарема, и Меритамон под руки отволокли в ее келью.

Она проболела десять дней, и только на одиннадцатый наступило выздоровление.

Меритамон ослабела и подурнела после болезни – впрочем, теперь это радовало ее. Потускневшая красота очень редко радует женщину… но она была как раз в таком положении, когда это было хорошо. Рамсес, однако, не вспоминал о ней и не посылал и так.

Но когда она уже перестала ждать чего-нибудь, в ее комнату вдруг вошли двое слуг, которые несли нарядный сундучок. Меритамон изумленно спросила, что это такое.

Рослые мужчины почтительно поклонились и сказали, что это вещи из ее дома, а сверх того – подарки от его величества. Меритамон испуганно от неожиданности попросила передать ее благодарность повелителю; и только потом осмыслила, что это значит.

Она нравится фараону – в самом деле: Рамсес способен испытывать привязанность к женщинам, несмотря на то, что у него их сотни. Значит, остальные бывают заброшены и скучают в одиночестве, хмыкнула Меритамон. Вот почва, на которой легко может взойти любой заговор.

Она ценна для фараона – в самом деле: если он позаботился отдать распоряжения насчет ее вещей, да еще и наградил ее. Хотя ни разу еще не призывал ее на свое ложе. Должно быть, у него никогда не было наложниц из дочерей высших жрецов Амона, подумала Меритамон, смеясь помимо воли. Его величество хочет удержать благосклонность Амона, несмотря на то, что так говорит о его слугах и так поступает с семьями этих слуг!..

Она открыла сундучок – и, уставившись внутрь, вдруг поняла, что не может отличить собственных вещей от подаренных. Его величество сделал ее обязанной себе, а она даже не может понять, насколько. Но почему вещи из ее собственного дома доставили именно сейчас?

Живой бог показал ей, как легко может распоряжаться жизнями и имуществом своих слуг. О, Рамсес был умен.

Меритамон не догадывалась об еще одной причине, по которой ей прислали вещи. Фараон покидал Уасет.

Она была права, заключив, что здесь живет только часть женщин владыки – наименее любимые; были и такие, однако, кого Рамсес привез с собою из своего города. Наиболее любимые – не считая цариц, чьим священным правом и обязанностью было всюду сопровождать своего супруга. Он брал с собой также и самых дорогих детей, таких, как царевна Та-Рамсес.

Но из наложниц этой чести удостоились немногие.

Одной из таких избранных оказалась Меритамон, которую его величество готовился забрать в Пер-Рамсес, из царства жрецов Амона – в свой главный дом и главный гарем. Ей торжественно сообщил об этом вестник.

Меритамон держалась только до его ухода – потом она заплакала слезами ослабевшей от болезни женщины, беззвучно и несильно. Будь у нее силы, она бы завыла на весь гарем. Ее с корнями отрывали от родной земли и родного храма. Вне сомнений, фараон сделал это, руководствуясь не столько страстью, сколько расчетом.

Ее везли на одном из нескольких кораблей, на которых отплывала царская семья. Сам фараон, его царицы и дети находились на первом; на втором, следовавшем на небольшом расстоянии за великолепной царской баркой, плыли любимые наложницы, среди которых были и родственницы Рамсеса.

Меритамон должно было быть очень лестно находиться в таком обществе. Но она не чувствовала ничего, кроме тоски и ужаса перед безжалостною властью фараона; она видела среди своих товарок Идут, но даже эта опасность оставила ее почти равнодушной. Меритамон навсегда покидала все, что любила.

Она смотрела на проплывающие мимо коричнево-зеленые берега, наполненные кричащими, исполненными восторга людьми, по большей части простолюдинами – знать нечасто проявляла такую непосредственную радость. Горожане кидали в воду венки, некоторые срывали с себя свои бедные бусы и серьги, стараясь бросить их как можно ближе к суднам, которые везли бога Черной Земли, ее оплот. – Плывет его величество – радость и здоровье! – услышала Меритамон возглас какой-то женщины, выделившийся из общего гама. – Смотри на него, дочка, хорошенько: мы потом год не будем знать болезней!

Меритамон улыбнулась и подумала, что только верховная знать имеет представление о том, как обстоят дела в доме фараона - он не счастливее других домов и так же, как и вся страна, подвержен болезням. Как хорошо быть такой невинной простой женщиной и думать, что благополучие бога непоколебимо. Она рассеянно скользнула взглядом по толпе и вдруг услышала громкий всплеск: кто-то бросился в воду, чтобы подплыть поближе к царю.