Цветок моего сердца. Древний Египет, эпоха Рамсеса II (СИ)

Меритамон подумала о Хепри и вскочила на ноги, охваченная сильнейшим страхом и радостью. Но это оказался не он. Там, где всплеснуло, показалась голова мужчины, облепленная распрямленными водой вьющимися черными волосами; встретившись взглядом с красавицей фараона, он помахал ей рукой.

Меритамон улыбнулась этому простодушию, села и отвернулась. Хепри здесь не будет. Его уже не будет никогда.

Она, сидя, лениво перевернулась на циновке, лицом к другим женщинам; и вздрогнула, поняв, что все это время на нее смотрела Идут. Меритамон подумала, что она тоже была больна – забытая наложница похудела, пропала пухлость щек и округлость ног и плечей, делавшая ее хорошенькой; теперь это была заурядная обозленная худая женщина. Не спасали даже ожерелья, серьги и браслеты, которыми Идут была увешана, и парик с золотой сеткой, низко съехавший на лоб.

- Я тебя уничтожу, - прошипела наложница. – Ты навлекла чуму на этот дом, из-за тебя умерло двое детей и едва не умерла царевна!

Меритамон беспомощно откинулась на борт. Неужели?.. Она вскочила, пытаясь разглядеть на царском судне Та-Рамсес, но никого не увидела.

- Кого ты там все высматриваешь? – злобно спросила Идут. Ее никто не останавливал, и Меритамон вдруг подумала, что недооценила вес этой женщины. А может, она высказывала вслух то, что думали о ней другие наложницы; Меритамон оглядела своих товарок и увидела неприязненные и настороженные лица. Конечно, Идут уже успела распространить по гарему сплетни о том, она кто такая и как опозорена ее семья.

- Ты права, Идут, я несу проклятие, - с усмешкой сказала Меритамон, глядя в бледное злобное лицо. – Не приближайся ко мне, а не то умрешь.

Ей было уже все равно, что с ней случится от этих слов; она даже почти не обрадовалась, видя, что лицо наложницы стало еще бледнее. Идут что-то быстро зашептала своей соседке, и сразу несколько женщин отодвинулись от Меритамон, хватаясь друг за друга. И вот тут молодая женщина пожалела о своей опрометчивости. Ее сейчас не просто невзлюбили – ее возненавидели.

“О, да разве это имеет значение?..”

В гареме фараона она все равно умрет…

Меритамон взглянула на стражника, стоявшего на корме, потом перевела взгляд на второго, как раз напротив нее. Они не подавали виду, что слышат перепалку, но, несомненно, слышали. Молодая женщина улыбнулась и закрыла глаза.

Когда они прибыли в Пер-Рамсес, наложницам пришлось некоторое время оставаться на палубе и ждать, пока фараон не воссядет в открытые носилки, а следом за ним в таких же носилках не отбудут его жены и дети. Меритамон так и не нашла среди этих детей Та-Рамсес. А вдруг девушка умерла?..

Потом наложницам было приказано сойти, и они спустились на беломраморный причал и некоторое время стояли, сбившись кучей, как рабыни на торгу, в окружении стражников фараона. Ну а затем им подали несколько крытых носилок. Их было меньше, чем женщин, и Меритамон в испуге подумала, что ей, наверное, придется пешком идти в обществе Идут – конечно, эти носилки не для нее!

Но потом ее, совершенно неожиданно, тронули за плечо и приказали садиться. Меритамон, все еще не веря этому, забралась в носилки и подумала, что, должно быть, с ней поедет еще какая-нибудь женщина; но ее подняли и понесли, одну, первую.

Молодая женщина знала, что в этот миг не только Идут желала ей смерти.

Но когда ее доставили во дворец, Меритамон ожидало радостное потрясение. Едва только она вышла из носилок, к ней подошла улыбающаяся царевна Та-Рамсес, живая и здоровая.

- Так ты не была больна! – воскликнула Меритамон, забыв обо всех, кто мог слышать этот разговор.

- Нет, - сказала девушка, и перестала улыбаться. – А кто сказал тебе такое?

- Идут, - ответила Меритамон, и вдруг почувствовала страх перед этой женщиной.

- Идут!.. – с отвращением воскликнула Та-Рамсес.

- Не слушай ничего, что она говорит, - гневно посоветовала дочь фараона. – Она полна злобы и скажет что угодно, чтобы тебе стало хуже.

“Я понимаю ее”, - подумала Меритамон.

- Госпожа, ты не говорила еще со своим отцом? – прошептала она, опасливо оглядывая женщин и слуг, суетящихся вокруг.

Если окажется, что Тамит уже схвачена, это будет означать, что кончено все.

- Нет, Меритамон, - так же шепотом сказала царевна. – Его величество был очень занят и не мог меня принять. Особенно в эти дни, когда распространилась лихорадка.

- Ты не винишь меня в этом? – прошептала молодая женщина, сама чувствуя не вину, а радость, легкость. Тамит жива! Значит, и она может жить и надеяться!

- Нет, не виню. Разве ты этого хотела? – ответила Та-Рамсес. – Такое поветрие приходило в наш дом и раньше.

Девушка улыбнулась и пожала ей руку, а Меритамон поклонилась, воздев ладони, как кланялись царственным особам.

А когда царевна отошла и Меритамон в сопровождении слуг, которые несли ее вещи, направилась в свою новую комнату, ее посетила мысль, потрясшая ее еще более, чем встреча со здоровой царевной. Во время болезни она потеряла счет дням, и только сейчас осознала, что ее месячные истечения слишком задержались.

========== Глава 80 ==========