Цветы для Элджернона

Завтра я свяжусь с советом директоров фонда Уэлберга и попрошу разрешения на независимое участие в этом проекте. Если меня допустят, я постараюсь помочь коллегам. Есть у меня кое-какие идеи.

Эта техника, если ее усовершенствовать, сможет творить чудеса. Я ведь смог стать гением – а как насчет пяти с лишним миллионов умственно отсталых в Соединенных Штатах? Не говоря уже о миллионах и миллионах во всем мире…плюс еще не родившихся, но уже обреченных на отсутствие интеллекта? А на какой фантастический уровень можно вывести обычных людей! А гениев?

Сколько дверей можно открыть… у меня руки чешутся поскорей применить свои знания и навыки. Я должен убедить их в том, насколько важно для меня решать эти проблемы. Я уверен, что фонд даст добро.

Но как же я устал от одиночества. Я должен все рассказать Алисе.

25 Июня

Сегодня я позвонил Алисе. Я нервничал и был невнятен, но как же приятно было слышать ее голос, и кажется, она тоже была рада. Она согласилась на встречу. В такси я сгорал от нетерпения – господи, как же медленно мы едем…

Я не успел постучать, как она уже открыла дверь и обвила меня руками.

– Чарли, как же мы все из-за тебя переволновались. У меня было жуткое видение: что ты лежишь мертвый в темном переулке… или бродишь как потерянный, в состоянии амнезии в каких-то трущобах. Почему ты не связался с нами и не сказал, что ты в порядке? Неужели это так трудно?

– Не отчитывай меня. Мне надо было какое-то время побыть одному и найти ответы на некоторые вопросы.

– Идем на кухню. Я приготовлю нам кофе. И чем же ты занимался?

– Днем… читал, писал, думал. А по ночам блуждал в поисках себя. И сделал маленькое открытие: Чарли за мной наблюдает.

– Не говори так. – Ее передернуло. – «За мной наблюдают»… все это не имеет никакого отношения к реальности. Обыкновенные фантазии.

– Не могу избавиться от ощущения, что это не я. Я узурпировал его место, а его самого выгнал, как выгнали меня из пекарни. Что я хочу сказать… Чарли Гордон существует в прошлом, и это прошлое реально. Нельзя построить новый дом на том же месте, не снеся старый. Но снести старого Чарли не получится. Он существует. Я отправился на его поиски и в процессе встретился с его… моим… отцом. Я всего лишь хотел доказать, что Чарли как личность существовал и в прошлом, что оправдывает мое собственное существование. Слова Нимура о том, что я дело его рук, звучали для меня оскорбительно. В результате поисков я сделал открытие: Чарли существовал не только в прошлом, он существует и сейчас. Как во мне, так и вне меня. Он постоянно вклинивался между нами. Я-то считал, что мой ум поставил между мной и им непреодолимый барьер… напыщенная, глупая гордыня… ощущение, что между мной и им нет ничего общего, ведь я даже тебя обошел по уровню IQ. Это ты заложила во мне такую дурацкую идею. Но это не все. Маленький Чарли боится женщин после того, что с ним проделывала его мать. Неужели не понятно? Все эти месяцы, пока я рос интеллектуально, у меня по-прежнему торчали в голове эмоциональные проводки малыша Чарли. И всякий раз, когда я к тебе приближался и думал, не заняться ли нам любовью, происходило короткое замыкание.

Я находился в возбуждении, и голос мой обрушивался на нее так, что в какой-то момент она задрожала, а лицо сделалось пунцовым.

– Чарли, – прошептала она. – Я могу тебе чем-то помочь?

– Мне кажется, за эти недели, что я не был в лаборатории, я изменился. Раньше я не понимал, с какого боку зайти, а нынче ночью, когда бродил по городу, мне это открылось. Глупо пытаться все решить в одиночку. Чем глубже я погружаюсь в месиво из сновидений и воспоминаний, тем мне яснее становится: эмоциональные проблемы не решаются так, как решаются интеллектуальные. Таков результат этой ночи. Я сказал себе: ты скитаешься как потерянная душа. И я увидел, как я потерялся. Каким-то образом эмоционально я отделился от всех и от всего. И все, чего я искал в темных закоулках – страшнее ничего не найдешь, – это способ каким-то образом эмоционально воссоединиться с людьми, при этом сохранив свою интеллектуальную свободу. Я должен подрасти. Для меня это означает все…

Я говорил не умолкая, выплевывая из себя каждое сомнение и страх, которые пузырьками всплывали на поверхность. А она, мой резонатор, сидела словно загипнотизированная. Я чувствовал, как меня охватывает жар, лихорадка, и вот я уже как будто в огне. Я сжигал в нем свою заразу – перед ней, которая мне небезразлична, и в этом-то заключалась вся суть.

Но я переборщил. Ее дрожь сменилась слезами. Мой взгляд остановился на картине над диваном – съежившаяся пунцовая девица – и я подумал: интересно, что сейчас испытывает Алиса? Я знал, что она готова мне отдаться, и я желал ее – а что Чарли?

Может, он не станет вмешиваться, если я займусь любовью с Фэй. Будет просто стоять в дверях и смотреть. Но стоило мне сблизиться с Алисой, как он запаниковал. Почему моя близость с Алисой вызывает у него страх?

Она сидела на диване, глядя на меня в ожидании дальнейших действий. И что же мне делать? Я уже готов был ее обнять и…