Цветы лотоса в грязном пруду

Вечером Асао долго не мог напиться. Давно уже отключились и Гоити, и три других брата, пьянствовавшие вместе с ним, а Асао все пил и пил…

А когда он неизвестно для чего включил телевизор, то увидел на экране лицо Кихатиро Эндо…

— Вся Япония в трауре, — услышал он печальный голос диктора. — Сегодня на своей вилле был зверски убит известный…

Асао изо всех сил ударил по телевизору кулаком. Изображение и звук пропали. Слегка пошатываясь, он подошел к столу и налил полный фужер виски. Залпом выпив, он упал на кровать и обхватил голову руками…

Мицуюки Хосода очень любил играть в теннис, и четыре раза в неделю обязательно ходил на корты. Для его возраста, полагал он, теннис подходил больше всех других видов спорта. А ему пора было следить за своим здоровьем. Как-никак скоро разменяет шестой десяток.

Особенно если учесть те нервные перегрузки, которые он испытывал. И далеко не случайно после каждого своего путешествия он подолгу не мог заснуть и даже принимал транквилизаторы…

На прошедшей неделе он пропустил две тренировки и сегодня наигрался от души.

После сауны и бассейна, он, посвежевший и успокоенный, по давно заведенной им традиции отправился в расположенное рядом с кортом кафе. Здесь он восстанавливал свою подорванную нервную систему коктейлями из соков.

Сев на свое излюбленное место, он принялся за просмотр спортивных газет.

Но уже очень скоро отложил газеты в сторону. Похоже, он сегодня все-таки перебрал. И сейчас наряду с приятной истомой во всем теле он начал ощущать и сонливость.

Что же, хвала теннису, сегодня он уснет без таблеток…

Хосода вышел из кафе и по широкой аллее, ведущей со стадиона, направился к стоянке автомашин. С наслаждением вдыхая полной грудью посвежевший к вечеру воздух, он радовался почти полному отсутствию мыслей в голове. Да, все правильно! Здорово уметь думать, но куда ценнее уметь успокаивать мысли, приводя их в конце концов в состояние неподвижной воды в сосуде…

Впрочем, если и думать, то только о хорошем. А ведь сегодня к нему придет эта божественная Кику, и он позабудет с ней обо всем на свете. Несмотря на свой до-вольно большой любовный опыт, кудесниц подобно Кику он еще не встречал.

А какие у нее были руки? Фантастика, да и только! Особенно когда она ласкала его ими чуть пониже поясницы. Такого наслаждения ему не доставлял никто…

Он так замечтался, что даже не услышал, как сзади к нему подошли двое мужчин, и из сладостных грез его вывел только чуть хрипловатый голос.

— Господин Хосода?

Он повернулся и увидел двух молодых рослых людей, лет по тридцать, одетых в джинсы и кожаные куртки.

— Вы меня? — спросил он почему-то несколько упавшим голосом.

— Если вы господин Хосода! — весьма дружески улыбнулся один из парней.

У Хосоды несколько отлегло от сердца, и он тоже выдавил из себя улыбку.

— Да, да, это, конечно, я…

— В таком случае мы убедительно просим вас пройти с нами, — все тем же ровным голосом проговорил парень.

— А вы… откуда? — опять чувствуя, как у него начинает колотиться сердце, спросил Хосода.

Хотя уже догадался, откуда эти вежливые и спокойные ребята.

— Мы из уголовной полиции, — охотно ответил все тот же парень и протянул Хосоде свое удостоверение.

Машинально взглянув в него, Хосода облизал ставшие вдруг сухими губы.

— Я не совсем понимаю… — начал было он, но парень перебил его.

— Скоро поймете, — улыбнулся он. — Идемте!

Хосоде ничего не оставалось как только сесть в соб-ственную машину. Вслед за ним в ней разместились полицейские.

— Куда? — взглянул на сидевшего рядом Хосода.

— На улицу Рёандзи, — ответил тот.

За все время поездки они не обмолвились ни единым словом, и только когда машина свернула на указанную улицу, названную так в честь знаменитого сада в Киото, сидевший рядом полицейский сказал:

— Остановите у номера двадцать семь!

Выйдя из машины, они вошли в подъезд десятиэтажного дома и поднялись на лифте на пятый этаж. Масуяма, как успел-таки прочитать в удостоверении Хосода, открыл дверь и сделал широкий жест рукой.

— Прошу вас!

С мрачным лицом Хосода перешагнул порог квартиры, и дверь за ним захлопнулась. И в звуке, с которым она закрылась, Хосоде послышалось скрытое торжество.

Надо заметить, что задержавшие Хосоду полицейские некоторым образом блефовали, идя на подобный шаг.

Операция, начатая на задержанной шхуне, была задумана как многоплановая. Идея состояла в том, что песок, вынесенный с судна Араи, как звали этого «рыбака», должен был постоянно находиться под контролем полиции.

И так оно и было. Другое дело, что после того как песок был передан российскому подданному Михаилу Возному, занимавшемуся на Хоккайдо закупкой сельскохозяйственных товаров, все движение вокруг него прекратилось, как по мановению волшебной палочки.