Цветы лотоса в грязном пруду

— А теперь, суки, — презрительно глядя на побледневших парней, проговорил Возный, — объясните мне, кто продал меня полиции? Хотя, впрочем, — усмехнулся он, — можете и не объяснять! На том свете нет прокуроров! А я вам обещаю, что никто из вас больше сам не выйдет из этой комнаты!

— Мы не выдавали! — поспешил ответить Николай, который и должен был приехать за Возным сегодня утром. — Честное слово!

— Что? — разыграл свирепость и гнев Возный. — Честное слово? Ты, сучий потрох, мне уже давал свое честное слово три дня назад, когда мы договаривались с тобою! Что же ты его не сдержал?

Николай молчал. Да и что он мог ответить? Что дрогнул связываться с таким опасным делом? И даже не с самим делом, а с человеком? Ведь этого самого Мишу разыскивала полиция чуть ли не всей Японии за контрабанду и убийство полицейского! Как, во всяком случае, передавали по телевизору. И вряд ли его утешит то, что он узнал правду уже после разговора с ним…

— Ты еще не мотал? — прищурился Возный, глядя Николаю в глаза.

— Нет, — слабо улыбнулся тот.

— Оно и видно, — усмехнулся Возный. — На зоне тебя быстро бы научили дорожить словами! Но, к сожалению, тебе уже никогда не бывать на ней! Как и твоим друзьям-фраерам!

— Мы не фраера, — слабо возразил один из парней.

— Глохни, волк позорный! — взглянул на него Возный. — Тебе, кусок падали, слова не давали!

Парень прикусил губу. Давно с ним уже так никто не разговаривал. Он был смелым только на причале. И в основном с теми, кто не мог дать сдачи. А здесь, под дулом пистолета, который находился в руках у серьезного человека, вся смелость его сразу же куда-то ушла.

— Так как, Николай, — продолжал нагнетать обстановку Возный, — не хочешь облегчить душу? К Богу-то надо являться чистым! Впрочем, — усмехнулся он, — Бог примет тебя и грязным, на то он и Бог! Но я, — улыбка сбежала с его лица, — не Всевышний!

И он снял предохранитель.

— Послушай, — прорвало наконец Николая, — я тебе все скажу, а там решай! Мы тебя не закладывали, а вязаться с тобою испугались, потому что увидели твой портрет по телевизору! Сам подумай, каково нам было идти с тобою на контакт? А если тебя пасут? Тогда что? И нам за твои дела расхлебывать кашу?

Возный молчал. Он понимал, что Николай говорил сущую правду. И по-своему был прав. Но ему было сейчас не до его правоты. Сейчас прав тот, у кого в руках пистолет. Как, впрочем, всегда и было. Не что-нибудь, а именно винтовка рождает власть! И поэтому он холодно сказал:

— Мне плевать на то, что ты видел по телевидению! Ты дал мне слово и не исполнил его! И теперь за это ответишь!

— Ну, подожди, Миша! — впервые назвал Возного по имени Николай.

— А чего ждать-то? — пожал тот плечами.

— Мы доставим тебя домой! Клянусь тебе! Послезавтра здесь будет нужный человек и мы договоримся с ним!

— Каким образом вы хотите доставить меня в Россию? — сменил наконец гнев на милость Возный. — Морем?

— Да, конечно! — радостно закивал Николай. — Один из капитанов «кавасачек» наш человек и мы уже доставляли в Россию китайцев!

— Положите на стол ваши документы! — вдруг приказал Возный. — Сейчас я позвоню в Россию, — пояснил он удивленно смотревшим на него парням, — и сообщу ваши имена! Как вы сами понимаете, меня ищет полиция далеко не случайно. И если с этой минуты со мною хоть что-нибудь случится, по вашей или не по вашей вине, Слон, — назвал он известного на весь Дальний Восток и Сибирь авторитета, — сдерет с вас живых кожу! Все понятно?

— Понятно, — кивнул Николай, на которого названная кличка произвела впечатление.

— Где телефон?

— В той комнате! — кивнул Николай на дверь.

Возный приказал парням повернуться лицом к стене и положить на нее руки. Потом вошел в указанную комнату, но дверь за собой не закрыл. Он набрал несколько цифр и «начал разговор».

— Это ты, Валя? Нет, меня прокатили! Кто? Слушай! — и он, продиктовав имена парней, продолжал: — Нет, пока не надо никаких разборок! Обещали, но если что, имей в виду! Все! До встречи!

Положив трубку, он снова вошел в комнату.

— А теперь, — усмехнулся он, пряча пистолет в кобуру, — налейте мне водки!

В эту ночь Возный впервые за несколько дней не вздрагивал во сне и не просыпался…

Глава 5

— Итак, Китагава, — насмешливо проговорил Ямао-ка, — ты все забыл… Забыл, где получал оружие, забыл, кому вез, забыл, кому продавал! Или, может быть, я ошибаюсь?

Ничего не ответив, Китагава только виновато улыбнулся. И по этой улыбке можно было понять, что Ямаока не ошибается.

— Надо же! — притворно удивился Ямаока. — И давно у тебя провалы в памяти?

— Да как вам сказать… — ответил Китагава с таким видом, что у Ямаоки не должно было остаться никаких сомнений: арестованный страдает ими по крайней мере с детства.

— Но то, что на виллу к Сасаки нас привел именно ты, я надеюсь, ты помнишь? Я, например, прекрасно помню твои слова о том, что оружие предназначено для «Юдзивара-гуми»! А Такэёси Кумэда предателей не жалует…

— Я не понимаю, о ком вы говорите, господин старший инспектор, — недоуменно пожал плечами Китагава при упоминании имени оябуна «Юдзиварагуми».