Цветы над адом

Когда Тереза с Марини подъехали к дому Лукаса Эрбана, машина Кнауса уже стояла у дороги. Полицейский вызвался их сопроводить, чтобы не волновать понапрасну старую больную мать Эрбана. Он не сомневался, что ему лучше, чем кому бы то ни было, удастся найти верные слова и объяснить цель их визита. Незадолго до этого он уже предупредил Терезу по телефону, что Эрбана дома нет и мать понятия не имеет, где тот находится.

Выйдя из машины, Тереза заметила, как кто-то высунулся из окна соседнего дома. Тень сразу же скрылась.

— Соседи — народ любопытный, — заметил Марини.

Тереза старалась больше туда не смотреть.

— Они просто хотят вернуться к спокойной жизни, — ответила она. — Поэтому не прочь зажарить на костре какую-нибудь ведьму, лишь бы избавиться от своих страхов.

Хуго Кнаус первым прошел в дом. После недавней стычки полицейский старательно избегал взгляда Терезы. Он бесповоротно утратил ее доверие. Его скрытное поведение представляло собой угрозу. Так было и с вдовой Валента. Тесный, замкнутый мирок Травени не доверял посторонним и защищал своих обитателей. Никто из местных по доброй воле не содействовал полиции, избегая любого контакта, даже зрительного. По мнению здешних жителей, лучше выгораживать убийцу, чем попасть в поле зрения тех, кого они без преувеличения считали чужаками. Только сейчас Тереза осознала, как здесь относятся к туристам: как к неизбежному злу, с которым приходится мириться, не показывая истинных мыслей на их счет. Не стоит и надеяться на поддержку и содействие этой веками обособленной, отрезанной от остального мира общины. Она приказала Паризи прозондировать обстановку за спиной Кнауса, чтобы нащупать слабое звено в этой враждебно настроенной цепи: найти кого-нибудь, кто отважится заговорить. Недовольного чужака вроде них, который, чтобы привлечь к себе внимание, готов раскрыть все деревенские грешки. Из прошлого опыта работы над похожими делами Тереза знала, что в таких общинах всегда найдется отверженный, который годами копит обиду и жаждет реванша. Они его обязательно отыщут. Все, что требовалось на данный момент Терезе, это имя и подходящий профиль. Убийца знал эту местность. А эта местность, в свою очередь, знала его.

Мать Эрбана выглядела старше, чем представлялось Терезе. Хотя, быть может, ее раньше срока состарила нелегкая жизнь. Тучное тело утопало в старом замызганном кресле. Из-под юбки торчали раздутые ноги, наводившие на мысль о тяжелом недуге. Нечесаные волосы космами падали на растерянное лицо. Старуха, односложно отвечавшая на расспросы Кнауса, выглядела рассерженной и напуганной. На все у нее был один ответ: она, мол, ничего не знает и не понимает. Затем, видимо устав от вопросов, старуха накинулась на не спускавшего с нее глаз Паризи.

— Тут у всех рыльце в пушку, а вы ищете моего сына?! Утром они в церкви, а вечером — в чужой кровати! Лицемеры! Спросите-ка лучше, сколько они наплодили ублюдков! Не меньше сотни!

Устыдившись неуместного любопытства, Тереза отвела взгляд от разбушевавшейся старухи. Ей было жаль эту несчастную и страшно за себя. А вдруг вскоре и она станет являть собой столь же плачевное зрелище?

— Угомони ее, — бросила она Марини. Эти два слова прозвучали как мольба. Осознав это, она вышла из комнаты.

Остальные помещения в доме не отличались от гостиной: такие же запущенные и оставшиеся в том далеком времени, когда в семье царили мир и счастье.

Комната Лукаса напоминала комнату подростка: выцветшие постеры на стенах, гитара в углу, разобранная кровать и разбросанные по полу вещи.

Тереза услышала шаги Марини за спиной. Из гостиной больше не доносилось ни звука.

Надев латексные перчатки, инспектор поднял с пола туфлю.

— Сорок пятый, — заметил он. — Совпадает с размером убийцы.

Под кроватью и в шкафу виднелись стопки порнографических журналов.

— Парень просто помешан на жестком сексе, — произнес Марини, пролистав пару страниц.

Тереза вырвала журнал у него из рук и швырнула на кровать.

— Если бы все было так просто, с психологическим портретом преступника справился бы даже ты, — бросила она.

Почему-то она испытывала жалость к этим людям, жизнь которых в определенный момент пошла наперекосяк. Отогнав невеселые мысли, она попыталась сконцентрироваться на расследовании.

— Показательно, что в таком возрасте он довольствуется картинками, а не настоящими отношениями, — проговорила она. — Думаю, что у него никогда не было женщины. Он всегда рядом с матерью, чье физическое и психическое состояние ухудшается с каждым днем. Думаю, друзей у него тоже нет.

— Я уже сто лет не видел таких журналов. Неужели он не в курсе, что этого добра полно в Интернете?

Только сейчас они сообразили, что в доме напрочь отсутствует электронная техника. Здесь не было ни компьютера, ни мобильного телефона, ни даже телевизора. Казалось, дом отстал от современного мира лет этак на двадцать.

Тереза ткнула пальцем в дату выпуска журнала.

— Видимо, их покупал еще его отец.