Цветы над адом

Конус звездного неба, зажатый среди двух холмов, окрасился багрянцем, который становился все ярче и ярче, пока наконец в красном мареве не проступили темные фигуры с факелами в руках. Когда дьявольское шествие приблизилось, стройные ряды распались и ряженые разбрелись во все стороны этого амфитеатра под открытым небом.

Долина зарделась кострами, закружилась в языческом танце. Низка огней на горизонте протянулась сплошной алой нитью между вздымавшимся к небу черным дымом и белым снегом. Под вспышки фотокамер в облаке пепла дьяволы спустились в деревню.

Настала ночь Крампуса. Тереза где-то слышала, что это имя происходит от слова «коготь». Самое подходящее название для кровавых событий, которые разыгрались здесь недавно.

От жутких масок просто оторопь брала. Зрелище было настолько правдоподобным, что казалось, вокруг и впрямь разверзся ад — сельский, незамысловатый. Местные черти с козлиными рогами были одеты в шерстяные брюки и туники. Наброшенные сверху звериные шкуры доходили им чуть ли не до пят. На поясах позвякивали колокольчики, возвещавшие об их приближении. В руках они держали палки и розги, которыми секли попадавшихся на пути зрителей. Их глаза хищно поблескивали в темноте, головы венчали страшные острые рога, а изо ртов торчали жуткие клыки, готовые разорвать жертву в клочья.

Из толпы раздавался как детский плач, так и восторженные рукоплескания.

— Как настоящие, — прошептал Марини. — Захватывающее зрелище.

Он смотрел на ряженых как завороженный.

— Отголоски языческих культов плодородия, связанных с зимним солнцестоянием, — передернула плечами Тереза. — С приходом христианства они никуда не делись. По легенде, в ночь святого Николая Крампусы бродят по округе и наказывают непослушных детей. Слуги святого подчиняются небесной юрисдикции. Неплохая уловка, чтобы избежать гнева инквизиции.

Марини удивленно обернулся.

— Просто удивительно, как вам удается свести все к прагматизму чистой воды, — иронично сказал он.

Она не отводила глаз от ряженых. Воспринимать их как-то иначе она просто не могла.

— Я расслышала нотки сарказма в твоем голосе, или мне показалось? — пробормотала она.

— В моем? Вам показалось!

— Марини, не ерничай!

Когда Крампусы слились с толпой, на смену спокойствию пришло беспорядочное веселье.

— Что там Паризи так долго возится? — вспылила Тереза. — Какого черта до сих пор не включили свет?

Она заметно нервничала. Из головы все не выходил вопрос: скрывается ли в толпе убийца, наметил ли он уже следующую жертву? Тереза и ее люди тщательно проверили всех участников праздника перед началом действа, но теперь она смотрела на них будто впервые.

Вся площадь превратилась в стремительный водоворот, который, казалось, вот-вот подхватит и унесет ее прочь. Лица, запахи, звуки, костры… От бесконечного мелькания туманился взгляд. Она закрыла глаза.

Тереза испугалась, что провалит операцию. Казалось, за последние пару часов она постарела на несколько лет.

«Успокойся и дыши глубже», — мысленно проговорила она.

Подозреваемый был где-то рядом, под покровом слепивших ее страхов. Чтобы отыскать его, требовалось напрячь все силы. Тереза попыталась представить себе его лицо, навести в уме резкость на каждую черточку. После такого анализа лицо перестало казаться незнакомым.

Почувствовав себя внутренне готовой, Тереза открыла глаза. Больше она не повторит прежней ошибки, не пойдет на поводу у спешки. Действуя спокойно и методично, она, расставив приоритеты, сначала пробежалась взглядом по тем, кто толпился около киосков, по углам площади и напротив таверн. Потом разделила людской поток на части и принялась сканировать одного за другим всех, кто оказывался рядом.

«Метод, — подумала она. — Мне нужен только метод».

И среди сотен лиц она наконец обнаружила того, кого так долго искала.

Лукас Эрбан выглядел иначе, чем на фотографии, которую Тереза взяла у старухи матери. В нем не осталось ничего от астенического телосложения. Это был совсем не тот худой, высокий человек с неуклюжей походкой, которого они искали. С годами фигура Эрбана расплылась, впрочем, лицо осталось прежним. Его туловище было скорее отекшим, чем толстым. Странное сочетание молодости и угасания. Сальные волосы ниспадали на гладкое бескровное лицо. Поношенное пальто жало в талии и в плечах.

Он нервничал. Тереза догадалась об этом по нескладным движениям и лихорадочному взгляду, с которым тот без конца озирался по сторонам. Что-то лишало его самоконтроля — возможно, все эти люди вокруг и непреодолимое желание убивать.

Он методично кружил среди палаток по одной и той же траектории. Высматривал что-то — или кого-то.

Тереза наблюдала за ним со ступенек лестницы, спускавшейся к площади перед средневековой башней. Она видела, как он внимательно всматривается в лица прохожих, изучает их.

— Что он делает? — спросил стоявший рядом Марини.

— Выбирает.

Праздник тем временем достиг своего апогея. Крампусы пытались схватить и отстегать розгами ребятишек, у которых хватало смелости к ним приблизиться. В неразберихе толчеи Тереза и ее люди могли запросто упустить Эрбана.