Цветы в Пустоте. Книга 1

– Вот так, – заключил Аргза философски. – Вот так все и закончилось. Ничего особенного, конечно, но довольно показательно. Ты порой упрекаешь меня в паранойе, пташка, – и я показал тебе, откуда она берется.

Сильвенио открыл глаза:

– Значит, Близнецы оказались сильными телепатами, и никто об этом не знал?

– Именно. Телепаты и иллюзионисты. Теперь-то, во всяком случае, мы знаем, как они опасны. Из-за них мой корабль в свое время упал на твою планету, кстати, именно они заманили меня в вашу глушь.

Они помолчали. Сияние за стеклом уже ослепляло так, что невозможно было разглядеть в этом свете даже собственные ладони. Сильвенио зажмурился, ощущая, как с каждой минутой корабль ускоряется притяжением звезды все больше и больше. Затем попытался снова вернуться к той идее, которую так и не дал ему высказать Аргза.

– Сир… если бы вы сняли мой ошейник, я смог бы это остановить. Я мог бы запустить двигатели магией. Я… я обещаю, что не сбегу… – и, вынужденный быть честным, добавил уже тише: – По крайней мере, пока не вытащу вас отсюда.

Аргза хмыкнул и не ответил.

– Милорд. Я могу спасти вас. Спасти корабль. Если вы снимете ошейник…

Аргза бездумно смотрел вдаль, ничего не говоря. Сильвенио вздохнул:

– Да, вы знаете, что я не могу пообещать вам остаться навсегда и позволить вам после надеть на меня ошейник снова. Вряд ли я смогу… добровольно… если снова почувствую в своем теле магию… Но неужели вам важнее держать меня своим рабом, чем предотвратить столько смертей? Мы… мы могли бы видеться, если захотите, даже когда…

Аргза молчал и улыбался, даже не щурясь от света. Сердце его размеренно стучало возле затылка Сильвенио. В тишине вырывались облачка пара из их ртов.

– Хорошо. Хорошо, сир, я обещаю, я клянусь, что позволю вам надеть на меня ошейник снова, если вы снимете его сейчас и позволите мне что-то предпринять. Вы знаете, я стараюсь выполнять свои обещания. Вот вам мое слово, что после того, как я уведу корабль в безопасную зону, я останусь с вами и не буду убегать, когда вы вернете ошейник на мою шею. Что вам еще нужно?

– О? Готов пожертвовать своей свободой для спасения чужих жизней? Даже если в число этих жизней входит моя?

– Любая жизнь бесценна…

– И моя тоже?

Он вздохнул повторно:

– Вы не собираетесь снимать ошейник, не так ли? Да, сир, ваша жизнь тоже бесценна для меня, потому что вы живое существо.

Аргза выпутал одну руку из-под одеяла и погладил его по волосам.

– Прости. – И это было все, что он сказал.

Умирающая звезда пела тоскливо, печально, и Сильвенио грустно ей улыбнулся.

«Прощай, – сказал он ей, вплетая голос своего разума в мелодию ее песни. – Надо сказать, ты – не самый худший вариант. Такая красивая смерть… спасибо».

И ему показалось или она и вправду его… услышала?

А потом консоль жизнерадостно затрещала, просыпаясь и прерывая воцарившееся молчание. Сильвенио, бросившийся к ней, даже не удивился: за свою недолгую жизнь он успел уже порядком привыкнуть к тому, что спасается от смерти каждый раз исключительно чудом; наверное, если бы не покровительство случайной удачи, он умер бы еще до того, как ему исполнилось на этом корабле пятнадцать.

– Гиперскачок! – Аргза подскочил к консоли, тоже мигом сбросив свою сонливость. – Автопилот и гиперскачок на максимальное расстояние, быстро!

Сильвенио незамедлительно отдал нужную команду.

Еще несколько минут ожидания – минуты на подготовку к скачку, на разогрев двигателей. Сильвенио взял варвара за руку, обеими руками сжав его ладонь. В ответ Аргза притянул его к себе и напряженно обнял за плечи: если бы в этот момент консоль снова сломалась и они бы рухнули на холодную звезду, так и не сумев воспользоваться очередным накрывшим их чудом, то они бы так и держались друг за друга до самого конца.

Корабль ощутимо тряхнуло, консоль жалобно заискрила.

– Могу поспорить, она сделала это ради тебя.

– Кто, сир?

Корабль дрожал и грозил развалиться на части, сопротивляясь силе тяготения.

– Дохлая звезда. Могу поспорить, ты попросил ее, и она дала нам шанс.

– Вы же не верите в это.

Корпус затрещал. Двигатели, только что окончательно проснувшиеся, взревели.

– В то, что у скоплений газа есть разум? Нет, не верю. Но я верю в тебя, моя замечательная пташка, и верю в то, что, если ты попросишь, тебе вряд ли кто-то сможет отказать. Даже я очень редко нахожу в себе силы это сделать.

– Тогда снимите с меня, ошейник, пожалуйста?… И я ничего у этой звезды не…

Их швырнуло гиперпрыжком в спасительную черноту космоса, далеко за пределы влияния белого гиганта. Консоль тут же вспыхнула довольным ровным светом, двигатели присмирели и заурчали в обычном тихом темпе. Во все отсеки начало быстро возвращаться благословенное тепло.

Сильвенио неверяще проморгался, когда зрение более-менее восстановилось. Аргза улыбался широко и торжествующе, словно бы записывал себе очередную победу над Смертью. Его руку Сильвенио так и не отпустил, и теперь, когда все миновало, продолжал неосознанно к нему прижиматься.

– Так что… насчет ошейника, сир?