Цветы в зеркале

«В мире людском ничего подобного, конечно, не увидишь, — думал про себя Чжан Хун, и чем больше он любовался этой местностью, тем больше она ему нравилась. — Эх! Вот в таком бы неземном уголке пожить хоть немного! — воскликнул он и добавил, вздохнув: «Тогда можно было бы сказать, что не зря родился на свет…».

Любуясь окружавшей его красотой, Чжан Хун и не заметил, как очутился перед богатым особняком. Зайдя в него, он оказался в великолепно убранных комнатах с расписными стенами, лакированными ширмами, дорогой мебелью и разной утварью тончайшей работы. «Как бы здесь ни было красиво, — размышлял Чжан Хун, восторгаясь обстановкой, — но если тут ничего не найдется поесть, то все это богатство ни к чему». Однако в дальних комнатах Чжан Хун нашел и всевозможные яства, и вина, и шелка, и парчу, и атлас, и золото, и жемчуг, и драгоценные камни, словом все, о чем только мог мечтать человек.

«Эх! Знать бы это заранее! — не без доли искреннего сожаления воскликнул Чжан Хун. — Я привел бы тогда с собой прислугу», — добавил он шутя. Но едва только он это сказал, как к нему подошел старик, по виду слуга, с каким-то свитком в руке. Оглянувшись, Чжан Хун увидел, что со стариком было еще человек пятнадцать мужской и женской прислуги. Низко поклонившись Чжан Хуну, старик подал ему свиток и сказал:

— Это список наших имен. Моя фамилия Ван. Но обычно меня зовут «старым Ваном». Все мы слуги в этом доме и явились поклониться нашему новому хозяину.

.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .

У Чжан Хуна теперь было все, в чем он только мог нуждаться, и он решил остаться здесь, по крайней мере на эту ночь, а то и на весь следующий день и посмотреть, что будет дальше. Он был не прочь провести эту ночь хотя бы с какой-нибудь служанкой, но тут, к его великому удовольствию, доставить ему компанию за ужином явились четыре красавицы, которые и разделили с ним ложе.

Так за первым днем прошел второй, за вторым — третий. Чжан Хун все это время жил в довольстве и роскоши, окруженный вниманием и любовью молодых наложниц, и не заметил, как пролетел почти год. И вот в один прекрасный день Чжан Хун стал отцом сразу пятерых сыновей. Тогда ему захотелось иметь еще и дочерей, и действительно вскоре народились две дочери…

Как-то незаметно подошло время учить детей, и Чжан Хун пригласил к себе в дом учителя. Но дни так быстро сменялись, что вскоре он выдал дочерей замуж, а сыновей женил, и не успел он справить последнюю свадьбу, как народились внуки… Снова начались те же заботы и хлопоты, и Чжан Хун не заметил даже, как он успел стать прадедом и сделаться восьмидесятилетним старцем.

Однажды, взглянув на себя в зеркало. Чжан Хун обратил внимание на свое одряхлевшее лицо и виски, покрытые словно инеем. Он вспомнил, каким молодым и сильным он явился в этот дом, вспомнил, как он пролезал в отверстие монеты… а нынче из зеркала на него глядел дряхлый старик… Шестьдесят лет, которые он провел в этом доме, пролетели словно весенний сон. И если бы он только знал, что век жизни пролетает так вот без толку и зря, как пролетел он у него, то он, конечно, на многое посмотрел бы иными глазами и ко многому отнесся бы по-иному… Но что было теперь сожалеть об этом?!. И все-таки Чжан Хун решил взглянуть на дорожку, по которой он когда-то пришел сюда, на монету, сквозь отверстие которой он пролез…

Монета оказалась на том же месте, но когда он взобрался до отверстия и просунул в него голову, чтобы посмотреть, что делается по ту сторону, то почувствовал, что отверстие в монете стало вдруг сжиматься. Чжан Хун отпрянул назад, но было уже поздно, шея его, как в тисках, оказалась сжатой в монете.

* * *

На следующий день после исчезновения Чжан Хуна Сун Су и Янь Юн заявили, что они отправятся в лагерь противника разведать положение. Вэнь Юнь возражал.

— Вы являетесь главой у нас, — говорил он Сун Су, — и вам не следует подвергать себя такой опасности. В прошлый раз ваше пребывание в плену вызвало всеобщее беспокойство и растерянность у нас в войсках. Нет, вам нельзя отправляться туда, — решительно заявил он.

Но Сун Су настаивал на своем.

— Я не могу со спокойной душой сидеть сложа руки и наблюдать, как наши братья, жертвуя собой, бьются за наше дело, — говорил он Вэнь Юню. — Да и как я буду смотреть людям в глаза? Нет, не удерживайте меня! Тем более что наша жизнь и смерть целиком во власти судьбы.

Долго еще Вэнь Юнь отговаривал Сун Су от рискованного шага, но он оставался непоколебим в своем решении, оседлал коня и вместе с Янь Юном отправился в лагерь противника.

Как и Чжан Хун, обратно не вернулись ни Сун Су, ни Янь Юн. Тогда Янь Цзы-цюн и Цзай Юй-чжань решили вдвоем отправиться в злополучный лагерь с твердым намерением во что бы то ни стало вызволить своих мужей или же погибнуть там вместе с ними.