Цветы в зеркале

— Зелье это, как сказал мне отшельник, приготовлено из сердца хищного зверя. Если его принять и носить на груди бумажку с именем Люся Хуэя, то никакие наваждения колдовского лагеря не будут страшны. А если еще и сжечь этот талисман, то лагерь «Сладострастие» можно будет разгромить без всякого труда.

Все было сделано так, как рассказала Цзы-цюн, и в ту же ночь лагерь «Сладострастие» и застава были в руках войска Вэнь Юня. Несколько военачальников, присланных в лагерь после смерти У У-сы, попробовали было оказать сопротивление, но не выдержали дружного натиска наступавших и бежали.

В доме У У-сы тоже обнаружили жертвенник, но в отличие от тех, которые нашли у его братьев на первых двух заставах, здесь стояли одни лишь статуи женщин, которые тут же были уничтожены.

Вслед за первыми отрядами в заставу вошли войска Вэнь Юня и Сун Су, которому, так же как Бянь Би, удалось благодаря своей обычной сдержанности вернуться целым и невредимым из колдовского лагеря. Сун Су объявил народу о том, что военные действия окончены и что они могут спокойно жить и трудиться.

Вэнь Юнь дал людям отдохнуть, а затем двинулся с войском на заставу «Стяжательство», поручив Чу Чао и Цай Чуну с двухтысячным отрядом охранять взятую заставу.

* * *

Заставу «Стяжательство» охранял У Лю-сы, который давно уже привел в готовность свой колдовской лагерь и ждал противника. Как только войско Вэнь Юня подошло к его заставе, У Лю-сы явился с вызовом на бой. Сразиться с ним выехал на коне Чжан Хун. Но У Лю-сы и не думал решать борьбу оружием. Обменявшись несколькими ударами с Чжан Хуном, он повернул коня, и Чжан Хун, преследовавший его, ворвался в колдовской лагерь.

Первое, что поразило Чжан Хуна в этом лагере, — это какой-то удивительно приятный запах меди и изжелта-зеленоватое марево, которое, казалось, поднималось к самым облакам.

«Эх, как часто всякие закоснелые начетчики-ученые твердят о зловонии меди, — рассуждал вслух Чжан Хун, вдыхая запах меди. — Жаль, что они не слышат этого аромата».

Спешившись и ведя коня на поводу, Чжан Хун пошел по дорожке, выложенной из яшмы. И куда бы он ни взглянул, всюду белели эти яшмовые дорожки, с мостиками, сделанными целиком из серебра. То тут, то там виднелись дома с лакированными воротами, сиявшие чистотой и опрятностью, и своей роскошной внешней отделкой свидетельствовавшие о богатстве и знатности их владельцев. Попадались люди, но все они почему-то держали в руках монеты, кто большие, кто маленькие. На некоторых монетах было вычеканено «Спокойствие во всем мире», на других — «Долголетие», на третьих — «Богатство и знатность»… Внимание Чжан Хуна привлек человек в одеянии эпохи Цзинь. Худой, с болезненно-желтым лицом и огромным, вздутым животом, он сидел у дороги среди кучи монет и с улыбкой счастья на лице любовно перебирал их{535}.

Пройдя немного дальше, Чжан Хун увидел, что путь ему преграждает огромная монета, стоявшая на ребре поперек дороги и излучавшая яркое золотое сияние. Возле монеты столпилось множество народу: тут были и ученые, и земледельцы, и ремесленники, и торговцы, и философы, и знахари, и бабки-ворожеи, и свахи, и даже знатные сановники, — и все они жадно протягивали руки к этой монете. В толпе можно было различить и служащих ямэней, которые занимались вымогательством и заставляли других доставать им эту монету; были здесь и сутяги-кляузники, которые тут же стряпали дела на других, чтобы самим завладеть монетой; были тут и азартные игроки, которые зазывали людей разыграть с ними эту монету, были тут и такие, которые, зло вытаращив глаза и устрашающе нахмурив брови, угрожали людям и старались их запугать; были тут и хитрецы, которые так и изощрялись лестью и искусными убеждениями обмануть других; были тут и такие, которые строили козни и замышляли коварные планы против других; были и такие, которые подделывали какие-то бумаги и пытались их подсунуть; были и такие, которые норовили незаметно подкрасться и утащить эту монету; были тут и убийцы, и поджигатели, и множество еще всяких других людей — всех их и не перечислить, которые так или иначе пытались завладеть этой монетой. К монете было приставлено множество лестниц, а под лестницами горою лежали кости тех, кто в разные времена посягал на эту соблазнительную деньгу.

Чжан Хун глядел на толпу и лишь сокрушенно вздыхал, понимающе кивая головой. Затем он подошел немного ближе и вдруг сквозь отверстие в монете увидел, что по ту сторону ее все, словно и небесном царстве, было озарено золотистым сиянием, и казалось, что именно оттуда исходит этот удивительно приятный аромат меди. Тогда он привязал коня, протолкался сквозь толпу и взобрался наверх по лестнице. Отверстие в монете было настолько велико, что он свободно пролез через него и очутился на другой стороне. Здесь он увидел картину необычайной роскоши, сочетавшуюся с великолепием природы. Фантастические гроты, прелестные террасы, дворцы и хоромы, сиявшие золотом, живописные озера, дорожки, выложенные белой яшмой, и нежно-голубые яшмовые ограды вокруг домов — все поражало красотой и ласкало взор.