Цветы в зеркале

До Цзю гун ничего не нашелся сказать, чтобы возразить ей и в душе поражался ее находчивости. Вдруг взгляд его упал на книгу, лежавшую на столе. Он начал машинально перелистывать ее. Это как раз и был «Луньюй». В одном месте он увидел помету, сделанную на полях страницы, в которой было написано, что знак «одеваться» следует произносить в другом тоне, чтобы получилось значение «одежда». Взглянув на текст, к которому относилась эта помета, До Цзю гун обрадовался. — Вот теперь я вас поймал! — подумал он.

Однако, опасаясь попасть впросак, он сперва обратился к Тан Ао:

— Мне помнится, — сказал он, — что в этом месте знак «одежда» следует произносить в таком тоне, чтобы он означал «одеваться» или «быть одетым». Не так ли? А здесь почему-то указано в помете на нолях, что его надо читать в том тоне, которым обозначается «одежда». Не понимаю, почему так?

Девушка в лиловом поспешила опередить Тан Ао:

— А вы разве не помните еще и такое место, где сказано, что Цзы Хуа, отправившийся гонцом во владение Ци, ехал верхом на сытом коне и был одет в легкую шубу? — спросила она. — Там как раз и стоит этот же знак, но в другом тоне. Здесь же смысл совсем иной.

Она привела еще несколько убедительных доказательств и довела До Цзю гуна до такого состояния, что он нахмурился и снова начал брюзжать.

.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .

— Говорят, что в иноземных краях не знают «Книги перемен», — вдруг вспомнил До Цзю гун; — почему бы мне не поставить этих девчонок в затруднительное положение? Может быть, они не знают этой книги! — И он тут же обратился к обеим девушкам:

— Мне известно, что мало кто из иноземцев читает «Книгу перемен». У вас в стране процветает просвещение, а вы обе хорошо образованы и, наверное, уже сумели разобраться в этой книге. Не можете ли вы сказать, кто из ее толкователей начиная со времен династий Цинь{285} и Хань особенно удачно истолковал ее смысл?

— Насколько я знаю, — ответила девушка в лиловом, — начиная с династий Хань и Цзинь и кончая династией Суй{286} было девяносто три толкователя этой книги. Что же касается качества их толкований, то мне ли с моим ограниченным кругозором и ничтожными знаниями судить об этом. Жду ваших поучений.

— В свое время я видел и слышал самое большее о пятидесяти или шестидесяти толкователях «Книги перемен», — подумал До Цзю гун, — она же говорит о девяноста с чем-то. Наверное, она просто так, понаслышке, кое-что знает, вот и говорит громкие фразы, чтобы поразить нас. Дай-ка, сейчас проверю ее, и пусть она покажет свое невежество. Хоть этим доставлю удовольствие Тан Ао! Вслух же он сказал:

— Я в свое время видел более ста толкований к «Книге перемен», а вы насчитали только девяносто три. Весьма странно! А помните ли вы, кто были эти толкователи?

Девушка в лиловом тут же перечислила все девяносто три распространенных в то время толкования к «Книге перемен», указав их названия, количество томов и имена авторов. Затем она сказала: — Вы только что изволили упомянуть о ста с лишним толкованиях к «Книге перемен» не знаю, те ли это, что я назвала, или вы имеете в виду какие-нибудь другие? Пожалуйста, назовите их нам, чтобы мы могли расширить свои познания.

— В свое время я видел как раз те самые, что вы назвали и еще некоторые другие, — ответил До Цзю гун, — но за последние годы их названия стерлись в моей памяти, и я уже не помню их.

— Так назовите хотя бы остальные семь, кроме тех, что я назвала, чтобы получилось сто, о которых вы говорили. Это ведь нетрудно. Неужели вам жалко поучить нас? — настаивала девушка.

Растерявшийся До Цзю гун не знал, что ему делать.

— Ну, если не наберется семи, так назовите пять, — предложила девушка в красном платье, — если не можете пять, то и двух хватит.

— Если не можете назвать двух, — подхватила девушка в лиловом, — так назовите одного; если не можете одного, так хоть половину, и то ладно.

Девушка в красном засмеялась: — Почему половину, сестрица? Разве бывает полтолкования?

Девушка в лиловом ответила: — Я боюсь, что наш просвещенный гость настолько забывчив, что помнит только имя составителя и название книги, а объем забыл, или если помнит объем, то забыл название и имя составителя, поэтому и сказала — половину сведений, а вовсе не полтолкования. Но не будем болтать попусту; пожалуйста, сударь, назовите же хотя бы «половину».

До Цзю гун, понукаемый насмешками девушек, сидел весь красный, но ничего не мог придумать.