Цветы Вашного

Девочка — или женщина? Она была размером почти со взрослого человека, и ее коренастое туловище уже определенно претерпело развитие пубертатного возраста, но широкое лицо было гладким, как яйцо. Когда она в шоке уставилась на гостей в масках и капюшонах — которые перепугались не меньше, если на то пошло, — то это гладкое, лишенное морщин лицо перекосилось от изумленного детского ужаса.

— Белые призраки! Белые призраки! — завопила она, должно быть, во всю мощь своих легких — вопль эхом отразился от стен и заставил Энрике вздрогнуть. Она вскочила на ноги, роняя жуков, которые отскочили от грубого булыжного пола и стремительно бросились прочь, не считая одного бедолаги, которого тотчас раздавила ее короткая и толстая, о боже, босая ступня. Толстые нестриженые ногти торчали на ней, точно когти, на всех шести пальцах, частично обломанные и треснутые.

— Мои жуки! — взвыл Энрике никак не тише нее. — Прекрати топтать их, ты, идиотка! — Это было сказано в качестве оскорбления или буквально соответствовало истине? С Энрике, да в таком состоянии, трудно было сказать — Сядь!

Но вместо этого девочка метнулась к низкой двери, заставив Катриону отпрянуть с криком:

— Хватай ее!

— Она же не коза! — завопил Энрике и все же попытался схватить девочку; но та изогнулась, набросившись на него с кулаками, короткие пальцы яростно царапнули по лицевой пластине шлема. И пальцев этих было слишком много…

— Не ешь меня! — завопила она, отскакивая от дверного косяка и вырываясь наружу. — Инги! Инги!

Белые призраки пришли за нами! Ты где?!

Катриона уставилась на шевелящийся кустарник, где исчезла вопящая беглянка. Ее крики смолкли раньше, чем успокоились ветки, отмечающие зигзаг ее движения, но было уже невозможно различить, куда она направляется.

— Мне нужно сходить взять контейнер! — выпалил запыхавшийся Энрике, развернувшись и явно не в силах решить, за какого жука хвататься первым. — Пока они не разбежались.

— До сих пор они, похоже, никуда не делись из этого сарайчика. — Она схватила Энрике за локоть и потащила наружу за собой, а потом, аккуратно подпихнув жуков внутрь обутой ногой, снова закрыла низкую дверь и, подобрав, вернула на место подпирающий колышек. — Позже мы сможем их собрать и пересчитать, есть вещи более неотложные.

А именно… какие? Катриона набрала воздуху в грудь:

— Этот ребёнок… двое детей… — Наверное, Инги — это и есть их пресловутый похититель жуков? Слова девочки это подтверждали. — …Не могут жить тут сами по себе, и определенно не они эти сооружения построили. — Судя по тому, как обветшали и износились от непогоды деревянные строения, им не один десяток лет. — Здесь поблизости должны быть какие-то взрослые, отвечающие за… за все это. –

И она сделала на этот счёт несколько весьма тревожащих мысленных заметок. — Давай их отыщем.

Энрике кивнул и снова подхватил свой сканер. Выходя, он спросил:

— Но почему она убежала с этими криками? Мы не намеревались причинить ей вреда. — Теперь, когда его первое изумление после воссоединения со своими пропавшими жуками миновало, он расстроенно уставился в сторону подлеска, куда с криками убежала девочка. — Кстати, она, похоже, скрылась вон в той куче мертвых деревьев.

— Не пойдем за нею прямо сейчас, — предложила Катриона. — Дадим ей немного успокоиться.

— И я уж точно не собирался ее есть! — добавил Энрике, задним числом приходя в негодование — Белые призраки? Почему это она так нас назвала?

— Я предполагаю, что кто-то рассказал ей… сказку, чтобы ее напугать и заставить чураться приходящих незнакомцев. Или не подпускать их к себе. Незнакомцев в защитных костюмах, это точно.

— Чтобы скормить такую ложь ребенку, это взрослые должны быть очень злобными. — Энрике оглянулся, явно встревоженный. Они сходили проверить то, что показалось им уборной и оказалось ею на самом деле. Она стояла по другую сторону от кладбища, и там никого не было. Хотя пользовались ею регулярно и совсем недавно — нос Катрионы чуял это даже сквозь фильтры.

— Разве твои родители никогда не делали чего-то подобного? Чтобы ты оставался в безопасности, пока еще слишком молод, чтобы толком понять?

— Вовсе нет. Они просто объясняли мне вещи как они есть. Ну, не субатомную физику, не в три же года. Хотя обычно я старался упросить их читать мне не выдумки, а научно-популярные книги, едва вырос достаточно, чтобы пожаловаться.

— Хм. — Сейчас перед Катрионой стояла проблема ребенка менее грамотного и педантичного, чем юный Энрике. Запаздывающего в развитии — прискорбно, а может, и тревожно. Но все же эта девочка демонстрировала хорошую речь, правильную по смыслу и грамматически, даже если содержавшую ошибочное суждение, а это ставило ее довольно высоко на лестнице познания. У нее не такие глубокие нарушения или она просто прожила здесь не слишком долго? Катриона припомнила, что черепа на кладбище были меньше и зачастую — деформированные.

— А как ты относишься к художественной литературе? Притчам, мифам, сказкам?

Энрике уступчиво развел руками: — Как к договорной лжи, наверное.