Цветы Вашного

— Договорная ложь на самом деле, э, весьма социально продвинутая штука. — Хотя Александр с Элен скоро до нее дорастут. Но у них в конце концов есть такой папа, как Майлз.

— Но, если кто-то облекает свой урок в ложь и дети понимают, что это неправда, они наверняка отбросят и урок вместе с ней. Это же логично. В этот момент они не могут доверять ничему.

— Хм. — Не объясняет ли это кое-какие важные вещи насчет подросткового возраста? — Значит, в этот момент им придется самим изобрести научный метод. Или каким-то образом ему обучиться.

— Вообще-то лет до семи я об этих вещах не задумывался, — признался Энрике с таким видом, словно извинялся за прискорбную задержку в собственном развитии.

Катриона улыбнулась:

— Знаешь, Энрике, подозреваю, что папа из тебя выйдет отличный, когда у вас до этого дойдет. На твой собственный особый и странный манер.

— Ты правда так считаешь? — Ее скупая похвала заставила Энрике просветлеть. — Вы с Майлзом отличные родители. Я хочу сказать, я ни разу не видел, чтобы вы паниковали.

— Если ты живешь с Майлзом, уровень «паника» у тебя установлен очень высоко. — Например, здесь и сейчас она совершенно не паниковала. Чувствовать себя чертовски неуютно и беспокойно — это ведь не паника, верно?

Если в пределах полукилометра отсюда и находилось какое-то еще человеческое существо, сканер Энрике его не показывал. Катриона сдалась и вгляделась в далекий бурелом сама.

— Насколько сильно радиоактивен этот участок?

— Он расположен на отроге горы, отходящем от хребта. Мы решили не использовать его в качестве экспериментальной площадки именно по этой причине. Довольно осушенная почва.

— Значит, обильно промытая?

— Мы можем проверить радиационную карту лесничества из флайера. — Запоздало он спохватился: — А почему ты спрашиваешь?

— Давай посмотрим карту.

Они оба забрались на переднее сиденье — черт, после всего новенький флайер тоже придется обеззараживать внутри и снаружи! — и Катриона вызвала видеокарту. Сетка их нынешней позиции не показывала ни одно из виденных ими строений, и это было ожидаемо, но этот еще участок земли был один из наименее «горячих», обрамленным по дальним краям более зараженными пятнами и полосами в соответствии со случайностями рельефа. Невооруженным глазом она именно так это и увидела.

— Что ты имел в виду, говоря, что этот участок вы отвергли? — уточнила она.

— Ну… — Энрике откашлялся. — Вообще-то Вадим сказал, что на этом участке местности слишком большой уклон и не стоит тратить на нее время. Так и оказалось. Ты думаешь… он все-таки знал про это место?

— После того, как патрулировал зону отчуждения целых десять лет? Обязан был знать.

Значит, сознательно утаивал его существование, а может, даже помогал сделать его пригодным для жизни? Учитывая, как давно скваттеры ведут тут свое хозяйство, возможно, про это место из лесничих знал не один Вадим? Дело пахнет сговором… и из этих данных, как только Энрике их, несомненно, получит, можно будет сделать далеко идущие выводы.

— Ты думаешь, он мне солгал?

— Умолчал — это уж точно. — Что станет проблемой рано или поздно.

Энрике нахмурился.

Катриона решительно выдохнула, выпрыгнула из флайера и принялась распечатывать свой костюм, снимая капюшон и маску.

— Что ты делаешь? — встревожился Энрике.

— Собираюсь поговорить с этой девочкой. Она так и не вышла. Жестоко заставлять ее прятаться и плакать в кустах.

— …твой муж очень на меня рассердится, когда узнает, что я позволил, гм…

Катриона извлекла выбившуюся прядь темных волос из крепежа застежки и заткнула за ухо.

— Позволил? — с опасной ноткой в голосе проговорила она. А потом, слегка сжалившись над Энрике, прибавила: — Тебе не обязательно об этом упоминать.

Если подумать, довольно майлзовский подход к вопросу, а значит, в нем есть вселенская справедливость.

— Форкосиганы! — заключил Энрике, воздевая руки.

Катриона улыбнулась ему, открыто взяла шлем под мышку и направилась обратно к деревьям.

— Стой тут. И смотри вокруг, — прибавила она, скорее чтобы дать ему ощущение полезности и не позволить увязаться за нею, чем потому, что она считала, будто тут можно увидеть еще что-то новое.

— Они могут оказаться серийными убийцами! — сварливо высказался Энрике ей в спину — Радиоактивными серийными убийцами!

Она махнула ему рукой, не оборачиваясь.

После этой милой прогулки ей предстоит целая ночь обеззараживания в Центральной больнице Хассадара, невесело подумала она. Основные процедуры хелатирования, хорошо известные и отработанные в этих краях, в том числе уколы, сдача мочи в мерные стаканчики, а возможно, и сбор фекалий. Это казалось излишней мерой, учитывая, что все ее будущие дети уже лежали в виде замороженных эмбрионов с вычищенными генами в центре репродукции в Хассадаре, ожидая, когда у родителей найдется на них время. М-да, черный юмор. И все же спасибо небесам за Ори Пим.