Цветы Вашного

Все жуткие подробности дела, несомненно, доступны в графских архивах в Хассадаре, если у Катрионы только хватит духу удовлетворить свое любопытство. Нет необходимости заставлять эту старую женщину (старую? ей едва исполнилось пятьдесят, зато выглядит она как настоящая дряхлая ведьма) делиться остатками своих воспоминаний или совершать признание заново. Позднейшие последствия той давней истории — вот что по праву дело леди Форкосиган. И она кивнула, подбадривая пожилую женщину продолжать.

— Мне тут нравилось. Все наконец-то от меня отстали. Я и не знала, насколько это здорово, пока не пришлось попробовать, в первый раз за мою глупую молодую жизнь. Старые лесничие Петра приглядывали за мною. Им было плевать на эти игрушки-дозиметры, на которые Вадим нынче так сетует. Борису было года три, когда я набрела на поляну в лесу и на те секреты, что там оставались — Наконец-то она подняла взгляд. — Знаешь, тут бросали умирать не только мутантиков. Во времена Изоляции случался голод или просто ребенок оказывался лишним. Или рожали без мужчины, хотя, скажу тебе, девушке может быть лучше и одной. Мне-то точно было.

— Понимаю, — ответила Катриона. Отчасти чтобы показать, что она слушает, но и потому, что она действительно понимала.

— Это стало для меня чем-то вроде увлечения — подбирать то, что другие выкидывали в зону. Так я и нашла первого выброшенного ребенка. С последней было по-другому, а так я подбирала их всех, хоть их с годами делалось все меньше, вплоть до Инги — тринадцать лет назад. А после, конечно, никого.

— А что случилось тринадцать лет назад?

Та пожала плечами: — Медицинский аэрофургон графини Форкосиган добрался до последних одиноких деревушек к западу от хребта.

А. Ну да. Катриона припомнила, как ее обычно жизнерадостная свекровь свирепо кричала о необходимости модернизация образования и медицины в Округе. Поначалу Петр отдал в руки невестке-инопланетнице только начальные школы: ведь дети — дело женщины. Но когда семнадцать лет назад старик умер, а Округ перешел полностью в её руки, графиня Форкосиган ринулась вперед вместе с целым поколением ревностной молодежи, готовой поступать в новые технические училища.

Первыми она обеспечила медицинской помощью большие города, чтобы к ней скорее получили доступ как можно больше людей, а на этой базе уже стали продвигаться во всех направлениях мобильные клиники, как решение самой сложной части проблемы — «последней мили».

— Вот все и кончилось, леди, — договорила матушка Рога. — Годы прошли. С нами покончено.

— Нет. Все только начинается.

— Не для меня. — Матушка Рога покачала головой. — Знаю я вашу породу. Ты думаешь, что можешь все.

Так вот, ты не можешь.

Пока что Катриона не стала с этим спорить, хотя подумала: «Это ты еще Майлза не видела».

— Так что же за история с Вадимом и Ядвигой? — спросила она.

Та снова пожала плечами:

— Вадиму было пятнадцать, когда она родилась. И его родители прислали его ко мне с девочкой. В здешних местах тогда еще кое-кто знал про меня, понимаешь? Он был не слишком рад, что ему это поручили, хоть его папаша и говорил, мол, это ради его же безопасности. Хуже, когда тебе приходится топить котят.

— А-а-а.

— Он стал время от времени появляться тут и проверять, как у нее дела, а позже, когда подрос достаточно, поступил в Лесничество. А потом его папаша погиб, разбился на машине, а мама согласилась на бесплатный билет в один конец до Зергияра, который предлагали, когда новый граф уехал и сделался там вице-королем. Думаю, она была рада оставить здесь все свои печали, и последнее, что я слышала — она там жива и здорова.

— Теперь вы все… — Катриона осеклась, поглядев на свою руку без перчатки, — мы все первым делом отправимся в Центральную больницу Хассадара для оценки полученного ущерба и лечения. После этого мы сможем принять решение, исходя из фактов.

— Ты их сможешь заставить, ты хочешь сказать, — с неожиданным сарказмом ответила матушка Рога — А для Ядди уже слишком поздно. Всегда было ясно, что именно так ее жизнь и закончится.

— Может быть, — согласилась Катриона. — А может, и нет. Не мне и не вам решать, это дело докторов.

Но Инги пока что кажется вполне здоровым. И Борис — тоже.

— Ты не можешь просто взять и утащить этих детей в большой мир после всех этих лет и ожидать, что они выплывут. Ядди точно не сможет, а Борис… ну, он как-то убегал, но несчастным приплелся назад.

А бедняга Инги — да его сверстники на кусочки порвут. Сердце ему порвут, если не в буквальном смысле. А может, и тело тоже. Ты даже вообразить не можешь, какой жестокой может оказаться компания мальчишек.

Катриона сжала губы.

— Я сама замужем за лордом-мутантиком. Мне не нужно ничего воображать. Достаточно попросить Майлза рассказать мне.

Матушка Рога дернула подбородком. Не устрашенная — эту женщину не напугаешь, — но, быть может, она самую малость сдала свои позиции. Еще одна трещинка в ее безнадежной уверенности — это хорошо.