Цветы жизни (СИ)

Малыши Финн и Роуз. Или, как я её когда-то звал более ласково, Роузи. Первый — бесфамильный, приютский мальчишка, вторая — сбежавшая от адской приёмной семьи девчонка Тико. Роуз потеряла полгода назад старшую сестру, как и я потерял тогда свою первую… Сколько времени прошло, а я так и не знаю верного ответа, кем была для меня Пейдж. Смелая. Ласковая. Щедрая. Но места она занимала в моей жизни намного больше, чем тот же зануда Хакс. Влюблённость? Вполне возможно. Сегодня сердце кровью уже не обливалось, но в тот чёрный день, когда её не стало, я знатно наорался, нарыдался и нажрался так, как никогда прежде. Едва фараоны не сцапали.

Мы с Пейдж были друг для друга первыми. Во многом. Или, наоборот, в ничтожно малом. Наш путь от первого робкого поцелуя к первому неловкому сексу был короткий. Так уж мы жили: делай всё в сжатые сроки, иначе рискуешь никогда уже не успеть одного, второго, третьего… Была ли это «та самая» любовь или влюблённость, я не знаю. Но в чём точно уверен — мне повезло так, как везёт далеко не каждому. И пусть счастливые мгновения оказались — чёрт, мы ведь знали, что так будет! — недолговечными. В конце всё как всегда в моей жизни обернулось новой болью и кошмаром наяву, когда Пейдж на моих глазах сбила машина. Это не жалоба и не плач. Только голый факт. С улицы всё уходят по-разному, таким непредсказуемым оказался её последний путь.

Несмотря на такой конец нашей с Пейдж истории, я ни о чём, что было в этой недолгой совместной жизни, не жалею. С ней я открыл новое, необычное, приятное чувство, и плевать как оно должно было называться. Вдвойне радостнее и оттого, что я видел — она чувствовала и думала так же. Вроде мы, как и раньше, жили тогда не одни, но ощущалось всё… Даже не знаю, как ещё это можно назвать, кроме как «семья внутри семьи». Маленькая внутри большой. И, видит бог, оно того стоило! Так тепло, что даже жарко, мне никогда ещё не было. И телу, и душе, и мыслям, но… Се ля ви, так ведь говорят лягушатники? Или макаронники? А, неважно кто из них! На моём языке «Такова жизнь». После похорон старшей Тико всё, что со мной осталось, кроме скорби, это ходячее пухлощёкое напоминание о ней — сестрёнка Роузи. Несколько лет разницы, а похожи обе как две капли воды. От этого глаза и сердце режет только сильнее, но куда деваться: ни приласкать, ни прогнать низкорослую малявку не могу. Только имя обрубил ей до жёсткой «з» на конце, словно наказав “Цветочек” этой мелкой пакостью за то, что ходит и, мягко говоря, глаза мне мозолит. Но легче от этого нисколько не стало…

…До момента, пока не увидел, как она тянется к новенькой девчонке, Рей. Сестру, конечно, не заменит, тут девчонок и до её появления хватало. Но скорлупка горя младшей Тико именно от этой встречи ещё больше пошла трещинами. Первый, кто начал разбивать кокон скорби девочки, был не я — тогда я был заперт в своём собственном. Впрочем, я и сейчас не уверен смог ли к сегодняшнему дню из него выбраться. Хотя Хакс вроде пытался вырвать меня, дёргая своими утешениями и пощёчинами, образно говоря, за шкирку. Потому так сложилось, что для Роуз это был Финн. А теперь и Рей продолжила начатое им, неосознанно включившись в дело. Это радует. Может однажды обе смогут поделиться друг с другом наболевшим, я только за, если это поможет им пережить их детские травмы. Может я теперь и лидер здесь, но никогда не смогу стать кому-то доктором. Вакансия и так занята, да и не по плечу мне это. Доктор тут на всех один и обладает он вполне универсальными навыками и предлагаемыми способами лечения. Имя ему доктор Время. Я уж точно не обладаю его таблетками и микстурами. Кайло Рен — это такой же беспомощный постоянный пациент, как и все остальные.

Рецептом для выздоровления Роуз Тико стала дружба с Финном. Они всего лишь дети, сведённые вместе не вымышленной детской любовью или красивой долгой историей, а только человеческим теплом. Буквально. Их дружба родилась из того, что они несколько дней к ряду сидели вприлипку друг к дружке за приёмами пищи, и грели себе бока. Только и всего… Хотя нет, не только. В нашем мире согреть другого часто означало согреть самого себя. Буквально и образно. В этом нет какой-то особой философии или красоты, это — вот теперь скажу только — наш образ выживания. Принцип звеньев единой цепи. Одно цепляется за другое, а нарушение цепочки, как, к примеру, чья-то смерть, неизбежно приносит с собой поток холода…