Цветы жизни (СИ)

…И чтобы в кратчайшие сроки устранить пришедший в дом сквозняк тоски и печали, я изо всех сил старался войти в колею «правления» как можно быстрее и эффективнее. Хотел поскорее соединить расцепленные рыдающие звенья. Смешно. И ведь не ирония судьбы, разве что самая злая — сарказм. Ощущаю себя той самой дырой, разрывом в цепи — перед глазами так и стоит последний полёт друга — а жизнь просит меня стать на место клея, соединив чьи-то холодные грани: руки ли, души. Что ж… Значит, надо вздохнуть, утереть слёзы, подобрать сопли и совершить все прочие противоскорбные ритуалы, и в бой! Какой к чёрту бой?! О чём я? Я хотел сказать в жизнь. Через не могу, через по-детски невообразимое, впрочем, как и всегда. Какой иначе из меня лидер, если я не то что провиантом обеспечить не могу, но и не в состоянии оказать самую элементарную человеческую поддержку? Ведь то, что все живут дальше после смерти Хакса, не значит, что боль пережита в один миг. Помните? Доктор Время. Я не беру на себя его функции, но в мои святые обязанности входит метким, проникновенным, искренним словом напомнить о графике приёма, регулярном посещении и заверить, что любая горечь во рту от докторских медленнодействующих лекарств однажды пройдёт.

Наверное потому теперь все стали ещё сильнее жаться друг к другу и не оттолкнули Рей, усомнившись в правильности или своевременности моего решения. Хаксу она не замена, уход одного и приход другого — это никогда не было и не станет вопросом поддержания численности нашей семьи. Она могла быть в разное время абсолютно любой. Но дни шли, а мне всё чаще казалось, что на девчонку многие смотрят как на какой-то светоч, который я в упор не могу разглядеть. Что в ней такого? Отчего же во мне самом вспыхнула уверенность, что в её лице по мою душу приехали пожарные расчёты на место давней катастрофы? Когда она плакала изо дня в день, сидя на крыльце родительского дома, это и впрямь было похоже временами на вой сирены; а в тот день, что я поднял её на руки, ещё и на воду, струями бьющую из пожарных шлангов и кранов. Даже цвет куртки на плечах, бежевый, напоминал цвет песка, какой тоже годится для тушения возгораний. Вот только пена изо рта у неё не шла (и слава богу!), а то был бы полный набор.

Но это всё я — тот, кто видел её боль своими глазами. Стоило мне её привести в нашу обитель, как она уже никому безудержными слезами не досаждала, и все видели совсем иную картину. Малявка изучала всё вокруг себя с неподдельным интересом, будто в какой музей или на выставку попала. Открыв рот, знакомилась с каждым, кто с ней общался, уверен, на ходу забывая их имена. Так и кем же в такие моменты видели её остальные? Что такого особенного она принесла с собой в наш тесный мир?

Вряд ли это было оно, но стоит отметить особое внимание к её дурацкой «суперстильной» причёске явно не по сезону. Три мелких «очаровательных» пучка на затылке заинтересовали и покорили практически всех и вся в доме. Девчонки от мала до велика на следующее утро после знакомства в знак поддержки закрутили себе на головах то же самое. Таких мероприятий у нас тут ещё не было! Некоторые — тут и мальчишки подключились к делу — ради такого не поленились натырить побольше резинок для волос, кто сколько смог достать. К вечеру всё девчачье население ходило с драконьими гребешками разных цветов, объёмов и аккуратности. Да… На Пейдж бы тоже красиво смотрелось…

Если бы я не услышал тогда заливистый смех самой малявки, когда та увидела свою же причёску у зачинщицы сего действа, тринадцатилетней Марисы, а позже на головах и всех остальных, то ни за что бы не поверил, что такой ход сработает. Помните: согревая другого, согреваешь себя. То же касается и утешения и поддержки. У Рей была своя печаль за плечами, все остальные переживали уход Хакса. Но новое маленькое звено, какое я принёс точно подснежник, отобранный у холодной земли на морозе, каким-то невероятным образом сработало. Скреплять и склеивать чужие раны мне почти не пришлось. Благодаря присутствию Рей и находчивости Марисы, казалось, что всё само срастается.

От этого драконьего безумия, охватившего весь дом, подняли понурые головы даже самые хмурые члены нашей семьи. Дошло аж до того, что и мне предложили поддержать эту идею, присоединившись — длина волос позволяла. И не скажу, что это было сказано в шутку. Одна польза: ощупав рассеянным жестом свою лохматую голову, я сделал вывод, что по моим волосам ножницы плачут. А перед этим за компанию и шампунь с водою. Со стороны вот уже, наверное, последние пару месяцев, а то и больше, я похож на того злого черногривого льва из старого слёзовышибательного мультфильма. Как его звали? Вроде Шрам? Воспоминание о главном «подвиге» вымышленного хвостатого персонажа тут же вытянуло на поверхность недавнее столь похожее зрелище: Чёрный стоит на мосту, Рыжий летит с него вниз. Интересно, Хакс смотрел когда-нибудь «Короля Льва»?