Цветы зла

И осень позднюю и грязную весну
Я воспевать люблю: они влекут ко сну
Больную грудь и мозг какой-то тайной силой,
Окутав саваном туманов и могилой.

Поля безбрежные, осенних бурь игра,

Всю ночь хрипящие под ветром флюгера
Дороже мне весны; о вас мой дух мечтает,
Он крылья ворона во мраке распластает.

Осыпан инея холодной пеленой,

Пронизан сладостью напевов погребальных,
Он любит созерцать, исполнен грез печальных,

Царица бледная, бесцветный сумрак твой!

Иль в ночь безлунную тоску тревоги тайной
Забыть в объятиях любви, всегда случайной!

Перевод Эллиса

CI Парижский сон

Константину Гису

I

Пейзаж чудовищно-картинный

Мой дух сегодня взволновал;
Клянусь, взор смертный ни единый
Доныне он не чаровал!

Мой сон исполнен был видений,

Неописуемых чудес;
В нем мир изменчивых растений
По прихоти мечты исчез;

Художник, в гений свой влюбленный,

Я прихотливо сочетал
В одной картине монотонной
Лишь воду, мрамор и металл;

Дворцы, ступени и аркады

В нем вознеслись, как Вавилон,

В нем низвергались ниц каскады
На золото со всех сторон;

Как тяжкий занавес хрустальный,

Омыв широких стен металл,
В нем ослепительно-кристальный
Строй водопадов ниспадал.

Там, как аллеи, колоннады

Тянулись вкруг немых озер,
Куда гигантские наяды
Свой женственный вперяли взор.

И берег розово-зеленый,

И голубая скатерть вод
До грани мира отдаленной
Простерлись, уходя вперед!

Сковав невиданные скалы,

Там полог мертвых льдов сверкал,

Исполнен силы небывалой,
Как глубь магических зеркал;

Там Ганги с высоты надзвездной,

Безмолвно восхищая взор,
Излили над алмазной бездной
Сокровища своих амфор!

Я – зодчий сказочного мира —

Тот океан порабощал
И море в арки из сапфира
Упорством воли возвращал.

Вокруг все искрилось, блистало,

Переливался черный цвет,
И льды оправою кристалла
Удвоили свой пышный свет.

В дали небес не загорались

Ни луч светила, ни звезда,
Но странным блеском озарялись

Чудовищные горы льда!

А надо всем, огнем экстаза

Сжигая дух смятенный мой,
Витало, внятно лишь для глаза,
Молчанье Вечности самой!

II

Когда же вновь я стал собою,

Открыв еще пылавший взор,
Я схвачен был забот гурьбою,
Я видел вкруг один позор.

Как звон суровый, погребальный,

Нежданно полдень прозвучал;
Над косным миром свод печальный
Бесцветный сумрак источал.

Перевод Эллиса

CII Сумерки с утра