Цыганка из ломбарда

В сопровождении толпы, которая словно по волшебству сбежалась на ее крики, Агарь легко, как лань, мчалась по переулку. Но где ей было состязаться с проворным китайцем! Когда она выскочила на многолюдную улицу, Ю‑Иня — несомненно, это был он — нигде не было видно. Агарь воззвала к прохожим, к флегматичному полицейскому, к кебменам, но напрасно. Конечно, они видели вора‑китайца, вылетевшего из тупика Карби‑Кресент, но никто не обратил на него внимания.

Агарь побежала сперва в одну сторону, потом — в другую, она искала, расспрашивала; все напрасно. Ю‑Инь исчез, словно сквозь землю провалился, а вместе с ним — нефритовый идол Ната. Виня себя за легковерие и упрямую глупость, из‑за которых она выставила в витрину Кван‑тая, удрученная Агарь вернулась в ломбард. Загородив временной баррикадой разбитую витрину и послав за стекольщиком, чтобы тот вставил стекло, Агарь села поразмыслить, что ей делать после этой кражи.

Несомненно, Прайм вернется в конце недели, чтобы выкупить нефритового божка, и Агарь не знала, как оправдаться за его утрату. Ю‑Инь наверняка следовал вчера за Натом до ломбарда и удостоверился в том, что божок заложен. Он выжидал удобного случая, чтобы украсть божка, явно предпочитая этот незаконный способ обычному — выкупить заложенное. Возможно, Ю‑Инь со своей китайской проницательностью догадался, что Агарь не сможет и не захочет продать его; вот почему он разгромил витрину ломбарда.

Как бы то ни было, идол исчез, и Агарь решила, что будет разумным сразу же известить господина Прайма о пропаже. Может, ему известно местопребывание Ю‑Иня и он сможет привлечь того за воровство. Решив, что при сложившихся обстоятельствах так поступить будет лучше всего, Агарь написала Прайму по адресу, который тот оставил. Потом она приготовилась его встретить и сделать хорошую мину при плохой игре. В своем письме она не упомянула о краже.

Только два дня спустя появился Прайм, чтобы лично ответить на записку — он объяснил такую нерасторопность тем, что отправился в Брайтон повидаться с другом. Потом он попросил показать ему нефритового идола, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Когда Агарь рассказала ему о потере и о выходке Ю‑Иня, ярость моряка была ужасной. Десять минут он сыпал проклятиями; и его познания в сквернословии были столь обширны, что он едва ли повторялся, выпаливая одно ругательство за другим. В последующем разговоре лучше пропустить такие цветистые выражения.

— Я так и знал, что проклятый китаец за мной следит! — заявил он, немного успокоившись. — Если помните, мисс, я вышел, чтобы взглянуть — чисто ли на берегу. Думаю, он прятался за углом. Да будут прокляты все китайцы, вот что я скажу!

— Мне жаль, что божок пропал, мистер Прайм…

— А вот теперь, мисс, ни слова. Ну как молодая девица вроде вас может обставить китайца? Уж у Ю‑Иня есть зубы или, как я втолковывал раньше, нож!

— Все‑таки я виновата, — настаивала Агарь. — Я не должна была выставлять нефритового божка в витрине…

— Витрина или не витрина, все было бы едино, — мрачно ответил Нат. — Если бы Ю‑Инь не смог запросто его раздобыть, он раздобыл бы его, ограбив магазин. Да уж, мисс, и в придачу перерезал бы вам горло!

— Почему же он так сильно хотел заполучить этого идола?

— Да потому же, почему и я. Из‑за пятидесяти тысяч фунтов!

— Пятьдесят тысяч фунтов! — эхом повторила Агарь, попятившись. — Этот идол столько не стоит.

— Не он сам, мисс, а его родня. Я собирался его прикарманить и бросить бороздить дальние моря. Но теперь, сдается, проклятый банк сорвал проклятый желтопузик.

— Почему бы вам не отыскать Ю‑Иня и не привлечь его за воровство?

— Он просто солжет, мисс; а что касается того, чтобы его отыскать, — думаю, к этому времени он уже смылся. Но я все равно пойду по следу. Так что доброго вам дня, мисс, и не доверяйте этим китайским дьяволам.

После этой речи Нат удалился с философским видом, оставив Агарь предаваться глубоким сожалениям о том, что из‑за ее халатности и упрямой глупости идол был потерян. И все‑таки ей не верилось в заявление моряка о пятидесяти тысячах. Однако, когда она могла бы поверить, но не поверила, Нат рассказал правду о том, что Ю‑Инь желал завладеть идолом, так почему бы ему было не рассказать правду и насчет денег? Но в конце‑то концов Агарь не знала никаких деталей, которые подтверждали бы эту историю. По размышлении она выбросила Ната, Ю‑Иня и нефритового Кван‑тая из головы, решив, что за тридцать шиллингов получила жизненный урок.

Тем временем Нат сидел в пивной Нельсона в доках, с трубкой в зубах и кружкой пива. Так, в одиночестве, он провел тут несколько дней, судя по его виду, поджидая кого‑то. А спустя четыре дня после исчезновения идола он сидел уже не один: на стуле рядом с ним восседал высохший, настороженный человек, одетый в черное, с умными глазами и язвительным лицом. Этот человек был джентльменом, доктором, и именно его поджидал Нат Прайм.

— Если бы вы пришли на неделю раньше, я бы не заложил идола, — мрачно объявил Нат. — И проклятущая вещица не пропала бы.