Цыганка из ломбарда

Оправившись от первого удивления, Агарь бросилась на помощь упавшему. Она обрызгала его холодной водой, и он вскоре пришел в себя. Когда же он смог подняться, Агарь, как добрая самаритянка, каковой она и являлась, провела его в заднюю гостиную и заставила лечь на диван. Но этот человек был не просто слаб, он страдал от недоедания и едва слышно сказал Агари, что ничего не ел в течение двух дней. Девушка немедленно поставила перед ним еду и подогрела суп, чтобы его накормить. Али ел умеренно, но, похоже, наелся. И хотя он отказался прикоснуться к вину, как последователь Пророка, вскоре почувствовал себя сильнее и бодрее. Его благодарность Агари не знала границ.

— Вы щедры, как Фатима, дочь Пророка нашего Мухаммеда, — сказал он с благодарностью. — И о вашем добром деле будет рассказано ангелом Габриэлем в Судный день.

— Как же вышло, что вы стали так бедны? — спросила Агарь, обеспокоенная такой похвалой.

— Ах, леди, это длинная история.

— Связанная с кольцом?

— Да, да, это кольцо однажды сделало бы меня богатым, — со вздохом ответил перс. — Но теперь один негодяй забрал все мои деньги. Аха! — яростно воскликнул Али. — Этот Мухаммед — сын сифилитика!

— Он, конечно, подлец! Но где же он взял квитанцию?

— Он забрал ее, когда я болел.

— Почему он хотел получить кольцо?

Али на секунду задумался, а затем явно принял решение.

— Я расскажу вам, леди, — произнес он, с благодарностью глядя на Агарь. — Вы были так добры ко мне. Я расскажу вам историю моей жизни, историю кольца.

— Я знала, что с этим кольцом связана какая‑то история, — самодовольно сказала Агарь. — Рассказывайте, Али. Я вся внимание.

Перс немедленно приступил к рассказу, но, поскольку его английский временами был несовершенен, дальше эта история будет изложена на обычном языке. Так как Али был слаб, рассказ его занял какое‑то время, однако Агарь внимательно выслушала все до конца. Тем более что повествование было интересным.

— Я родился в Исфахане, — начал перс мрачным голосом. — В моей стране я был мирзой — тут вы называете таких князьями. Мой отец был офицером из челяди шаха, очень богатым. Когда он умер, я, как его единственный сын, унаследовал его богатство. Я был молод, богат и недурен собой, поэтому собирался вести жизнь, полную удовольствий. Шах, который покровительствовал моему отцу, распространил и на меня свою милость. Я сопровождал его двор в Тегеране, где быстро стал его любимцем. Но, увы! — прибавил Али на цветастом языке своей страны. — Вскоре я закрыл лик удовольствий печалью траура и направил коня своей глупости в страну печали.

Он помолчал и со вздохом добавил:

— Ее звали Аэша.

— А! — цинично сказала Агарь. — Я ожидала услышать имя женщины. Она погубила вашу жизнь, полагаю?

— Она и еще один человек, — вздохнул Али, поглаживая бороду. — Я растаял, как воск в пламени, в красоте Аэши, и сердце мое обратилось в воду при взгляде ее глаз. Она была грузинкой, прекраснее главной жены Сулеймана ибн Дауда[33]. Но, увы! Увы! Как писал Саади[34]: «Жениться на прелестнице — жениться на печали».

— Ну, — терпеливо сказала Агарь. — Я полностью поняла, как она выглядела. Продолжайте свою историю.

— Да падет все это на мою голову! — проговорил Али. — Я приобрел эту грузинку в Исфахане и сделал ее своей третьей женой, но она была так прекрасна и умна, что я быстро поднял ее до ранга первой. Я обожал ее красоту, восхищался ее умом. Она пела как бюльбюль[35] и танцевала как пери[36].

— Кажется, она была чудом, Али! Продолжайте.

— И был там человек по имени Ахмет, который очень сильно ненавидел меня, — продолжал Али, и глаза его опасно сверкнули при упоминании этого имени. — Он видел, что я богат и пользуюсь покровительством царя царей, и стал думать, как погубить меня. Услышав о моей прекрасной жене Аэше, он рассказал шаху о ее красоте, которая была красотой гурии[37] в раю. Воспламененный этим описанием, мой государь побывал в моем доме, и я принял его с должными почестями. Он увидел все мои сокровища и среди них — мою жену.

— Я думала, вы, турки, никогда не показываете своих жен чужим?

— Мы — персы, не турки, — тихо поправил Али цыганку. — И шах не чужой в доме своих подданных. Кроме того, он имеет право пройти в запретную дверь обители блаженства.

— Что такое «обитель блаженства»?

— Гарем, леди. Но я рассказываю вам историю своего разорения. Шах увидел мою прекрасную Аэшу, и ее горящие взгляды были стрелами восторга в его сердце. Он вернулся в свой дворец, желая обладать моим сокровищем. Ахмет, который имел право доступа к шаху, укрепил желание правителя, заявив, что я несчастен с Аэшей.

— А вы?

Али вздохнул.