Читаем Цыганская песня: от «Яра» до Парижа полностью

На свои деньги артисты театра построили бомбардировщик «Ромэновец». Добавлю, что этой большой и серьезной теме посвящено масштабное исследование историка и художника Николая Бессонова, которое так и называется – «Цыганские артисты в годы войны». Прочитать книгу можно на сайте интернет-журнала www.svenko.net.

Часть III

Цыганский романс на Елисейских Полях

Последний из могикан

Что-то грустно, взять гитару,

И спеть песню про любовь,

Аль поехать лучше к «Яру»

Разогнать шампанским кровь…

Из репертуара В. Полякова

После революции 1917 года из России бежали миллионы людей, в том числе немало артистов и музыкантов. Одной из первых отправилась к «дальним берегам изгнанья» Настя Полякова. Она покидала родину не одна: «цыганскую королеву» сопровождал брат – гитарист-виртуоз Дмитрий и два племянника – Сергей и Владимир. Собрав осколки некогда большой музыкальной семьи, Настя продолжила выступать в русских кабаре. Самые молодые участники труппы – Володя и Сергей – аккомпанировали звездной родственнице, танцевали с ней и – в меру сил – подпевали. О сольных выступлениях племянники долгое время и не помышляли. Сергей так и вовсе в 1950-х годах забросил карь еру ресторанного музыканта, поменяв гитару на… мольберт. И вскоре стал широко известен в мире живописи как успешный художник-импрессионист. Его картины неплохо продавались, но сколотить состояние и почивать на лаврах Серж Полякофф (отныне он звался именно так, на французский манер) так и не смог. Виной всему старший брат Володя. Большой любитель женщин, карт и лошадей, с юных лет и до конца своей долгой, почти вековой, жизни он увлекался бегами и частенько проматывал все до последней копейки, а позднее – до последнего су. Но никогда не унывал, деля горе и радости с верной подругой-гитарой и уповая на щедрость брата.

Но обо всем по порядку…


Серж Полякофф


Владимир Георгиевич Поляков (1887–1985) родился в семье московских цыган. Его юность прошла на Ходынке, неподалеку от всем известного ипподрома, где юношей он помогал знаменитым жокеям ухаживать за лошадьми, пока родственники, обеспокоенные вечными долгами любителя лошадей, не пристроили его в семейный хор под руководством дяди Дмитрия Алексеевича Полякова, работавшего в знаменитом московском ресторане «Яр». Эстрадную карьеру Владимир начал в 1916 году, в возрасте 30 лет. Но год спустя случился переворот, и все господа оказались в Париже, куда в 1921 году прибыл и клан Поляковых.


Володя Поляков. Париж, 1920


В течение долгих лет Поляковы выступали на подмостках «кабаре рюс». «Тройка» и «Кавказский погребок», «Русский дворец» и «Эрмитаж», «Казанова» и «Шехерезада», «Новый» и «МонтеКристо» – везде побывали Поляковы.


Реклама русского ресторана-кабаре «Царевич» в Париже


В середине тридцатых Володя подружился с семьей Димитриевичей и часто работал в одной программе вместе с Алешей и Валей. На их выступлениях бывали многие русские знаменитости – от Ивана Бунина до Александра Вертинского и Михаила Чехова.


В. Поляков, Ж. Кессель, Валя и Алеша на презентации пластинки «Голоса последних цыган». 1964


В годы немецкой оккупации Владимир Поляков не выступал и, вероятно, как и многие его соплеменники, пережидал время лихолетья вдали от берегов Сены. Возможно, он жил в эти годы в США, куда в конце тридцатых перебралась тетя Настя.

После окончания войны он продолжил петь в возродившихся к концу 1950-х русских ресторанах, а в 1964 году вместе с Валей и Алешей Димитриевичами записал пластинку, спродюсировал которую известный французский писатель и журналист Жозеф Кессель. В альбоме, получившем название «Голоса последних цыган», звучат под гитарный перебор Алеши девять песен в исполнении Володи Полякова, семь – Вали Димитриевич.

В самом конце 70-х годов оказавшийся в Париже художник Михаил Шемякин организует запись первой и единственной большой сольной пластинки артиста.

«…Когда мы начали делать пластинку, – вспоминал Михаил Михайлович в интервью Д. Гордону, – Володе Полякову было 94 года. Он пел гениально, грандиозно, это был человек с великолепной памятью. Когда мы закончили запись диска, ему было уже 96…

Перейти на страницу:

Все книги серии Русские шансонье

Музыкальные диверсанты
Музыкальные диверсанты

Новая книга известного журналиста, исследователя традиций и истории «неофициальной» русской эстрады Максима Кравчинского посвящена абсолютно не исследованной ранее теме использования песни в качестве идеологического оружия в борьбе с советской властью — эмиграцией, внешней и внутренней, политическими и военными противниками Советской России. «Наряду с рок-музыкой заметный эстетический и нравственный ущерб советским гражданам наносит блатная лирика, антисоветчина из репертуара эмигрантских ансамблей, а также убогие творения лжебардов…В специальном пособии для мастеров идеологических диверсий без обиняков сказано: "Музыка является средством психологической войны"…» — так поучало читателя издание «Идеологическая борьба: вопросы и ответы» (1987).Для читателя эта книга — путеводитель по музыкальной terra incognita. Под мелодии злых белогвардейских частушек годов Гражданской войны, антисоветских песен, бравурных маршей перебежчиков времен Великой Отечественной, романсов Юрия Морфесси и куплетов Петра Лещенко, песен ГУЛАГа в исполнении артистов «третьей волны» и обличительных баллад Галича читателю предстоит понять, как, когда и почему песня становилась опасным инструментом пропаганды.Как и все проекты серии «Русские шансонье», книга сопровождается подарочным компакт-диском с уникальными архивными записями из арсенала «музыкальных диверсантов» разных эпох.

Максим Эдуардович Кравчинский

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Прочая документальная литература / Документальное
Песни на «ребрах»: Высоцкий, Северный, Пресли и другие
Песни на «ребрах»: Высоцкий, Северный, Пресли и другие

Автором и главным действующим лицом новой книги серии «Русские шансонье» является человек, жизнь которого — готовый приключенческий роман. Он, как и положено авантюристу, скрывается сразу за несколькими именами — Рудик Фукс, Рудольф Соловьев, Рувим Рублев, — преследуется коварной властью и с легкостью передвигается по всему миру. Легенда музыкального андеграунда СССР, активный участник подпольного треста звукозаписи «Золотая собака», производившего песни на «ребрах». Он открыл миру имя Аркадия Северного и состоял в личной переписке с Элвисом Пресли, за свою деятельность преследовался КГБ, отбывал тюремный срок за изготовление и распространение пластинок на рентгеновских снимках и наконец под давлением «органов» покинул пределы СССР. В Америке, на легендарной фирме «Кисмет», выпустил в свет записи Высоцкого, Северного, Галича, «Машины времени», Розенбаума, Козина, Лещенко… У генсека Юрия Андропова хранились пластинки, выпущенные на фирме Фукса-Соловьева.Автор увлекательно рассказывает о своих встречах с Аркадием Северным, Элвисом Пресли, Владимиром Высоцким, Алешей Димитриевичем, Михаилом Шемякиным, Александром Галичем, Константином Сокольским, сопровождая экскурс по волне памяти познавательными сведениями об истории русского городского романса, блатной песни и рок-н-ролла.Издание богато иллюстрировано уникальными, ранее никогда не публиковавшимися снимками из личной коллекции автора.К книге прилагается подарочный компакт-диск с песнями Рудольфа Фукса «Сингарелла», «Вернулся-таки я в Одессу», «Тетя Хая», «Я родился на границе», «Хиляем как-то с Левою» в исполнении знаменитых шансонье.

Рудольф Фукс

Биографии и Мемуары
Борис Сичкин: Я – Буба Касторский
Борис Сичкин: Я – Буба Касторский

Новая книга серии «Русские шансонье» рассказывает об актере и куплетисте Борисе Сичкине (1922–2002).Всесоюзную славу и признание ему принесла роль Бубы Касторского в фильме «Неуловимые мстители». Борис Михайлович Сичкин прожил интересную, полную драматизма жизнь. Но маэстро успевал всё: работать в кино, писать книги, записывать пластинки, играть в театре… Его девизом была строчка из куплетов Бубы Касторского: «Я никогда не плачу!»В книгу вошли рассказы Бориса Сичкина «от первого лица», а также воспоминания близких, коллег и друзей: сына Емельяна, композитора Александра Журбина, актера Виктора Косых, шансонье Вилли Токарева и Михаила Шуфутинского, поэтессы Татьяны Лебединской, писателей Сергея Довлатова и Александра Половца, фотографа Леонида Бабушкина и др.Иллюстрируют издание более ста ранее не публиковавшихся фотографий.

Александра Григорьевич Сингал , Максим Эдуардович Кравчинский

Биографии и Мемуары

Похожие книги

Ньювейв
Ньювейв

Юбилею перестройки в СССР посвящается.Этот уникальный сборник включает более 1000 фотографий из личных архивов участников молодёжных субкультурных движений 1980-х годов. Когда советское общество всерьёз столкнулось с феноменом открытого молодёжного протеста против идеологического и культурного застоя, с одной стороны, и гонениями на «несоветский образ жизни» – с другой. В условиях, когда от зашедшего в тупик и запутавшегося в противоречиях советского социума остались в реальности одни только лозунги, панки, рокеры, ньювейверы и другие тогдашние «маргиналы» сами стали новой идеологией и культурной ориентацией. Их самодеятельное творчество, культурное самовыражение, внешний вид и музыкальные пристрастия вылились в растянувшийся почти на пять лет «праздник непослушания» и публичного неповиновения давлению отмирающей советской идеологии. Давление и гонения на меломанов и модников привели к формированию новой, сложившейся в достаточно жестких условиях, маргинальной коммуникации, опутавшей все социальные этажи многих советских городов уже к концу десятилетия. В настоящем издании представлена первая попытка такого масштабного исследования и попытки артикуляции стилей и направлений этого клубка неформальных взаимоотношений, через хронологически и стилистически выдержанный фотомассив снабженный полифонией мнений из более чем 65-ти экзистенциальных доверительных бесед, состоявшихся в период 2006–2014 года в Москве и Ленинграде.

Миша Бастер

Музыка
Елена Образцова: Голос и судьба
Елена Образцова: Голос и судьба

Книга Алексея Парина посвящена творчеству крупнейшей русской певицы Елены Образцовой. Первая часть — репортаж о конкурсе Елены Образцовой в 2007 году и беседы с членами жюри о масштабах творчества Образцовой. Во второй части публикуются беседы с самой примадонной, в которых прослежена личная судьба певицы и обсуждаются разные аспекты творчества. Третья часть содержит аналитические материалы — разборы интерпретаций Образцовой: среди объектов анализа — русские романсы, вокальная лирика зарубежных композиторов, партии в русских и западноевропейских операх. Четвертая, завершающая, часть показывает Елену Образцову в работе — здесь и мастер-классы в петербургском Михайловском театре, и репетиции «Пиковой дамы» в Большом. В приложении — заметки Образцовой о технике пения и стихи певицы. Отдельный раздел показывает громадный театральный и концертный репертуар Образцовой. Книга предназначена всем, кто интересуется русской культурой.

Алексей Васильевич Парин

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Музыка / Прочее / Документальное