Туда, где кончается Лес

Прибывшего на праздник в столице из далекой Долины Кристальных Водопадов.

Он — один из двенадцати телохранителей старшего принца,

По поручению своего монарха искавший семена заморских растений

Для королевской оранжереи.

Лучник угостил меня сладкими плодами,

Я до того даже в книгах таких не видела.

А еще есть синий, бежевый, коричневый, золотой, охровый, пурпурный…

В мире больше цветов, не только один кроваво-красный,

Но ты скрывал их от меня, Милорд!

Уж коль в самом деле ты способен прощать,

То — прощай, нелюбимый любимый.

И верши свою судьбу так, как угодно тебе:

Камилла бывает жестокой и грубой,

Но если ты позволишь мне и Нану уйти сейчас,

Сокрою я от нее имя своего похитителя и всех людей,

Факелы, вилы и копья наверняка раздобывших

Для сегодняшней встречи с тем, кто меня спас.

Я покидаю тебя. Теперь — навсегда.

Милорд: Одумайся, Симара.

Твой дом — лишь там, где я.

Я твой муж.

Симара: Ни себе, ни мне

Не выбрал ты верного имени.

Я не Симара,

Ты мне не муж.

А всех собравшихся

Я призываю образумиться, пока не поздно.

Глядите: здесь должна пролиться кровь!

Но вы глухи к моим мольбам и обращениям,

Вы жаждете сырой человеческой плоти, как те вурдалаки и вампиры,

На которых охотится граф де Микелло!

Остановите это!

Де Рейв: Я плох во всяческих делах чести и доблести,

Но выхода нет у нас, дорогая Малейн, бесценная Симара.

Что бы ни случилось этой ночью,

Принцесса моя, прости меня за все,

В чем есть хоть капля вины моей,

Я не желал тебя подвести.

И знай, что проклятый бродяга де Рейв

Рад был узнать оба твоих имени.

Верь в меня и молись за меня, пока идет поединок.

Благородное ли дело — убивать чернокнижника,

Когда он тоже человек?

Судить не мне, а нашим Магистрам,

Но если твоя свобода — какой абсурд! —

Приравнивается к его жизни,

Я отвоюю тебе твое освобождение.

Симара: Ох, я не в силах это вынести…

Нан, образумься хотя бы ты,

Ведь ты болен!

Какая сейчас речь может быть заведена о дуэли?

Алекса: Начинайте скорее!

Начался поединок.

И Милорд, годами изучавший

Всякие способы людям боль причинить,

И Нан, сотню сотен часов дремавший на палубе

С припрятанной под подушкой пиратской саблей,

Шпагой владели достаточно хорошо,

Чтобы сразить соперника.

И как бы Нан де Рейв ни был болен,

Он все-таки был молод и ловок,

Потому ему удавалось лидировать

И теснить оппонента своего,

Загонять его в образованные сросшимися стволами деревьев

И колючие от имеющих лиан углы.

Но изменил бы чернокнижник своему ремеслу,

Как и умению достигать желаемого подлостью и обманом,

Если бы не отважился на зловещую хитрость.

Подговоренная им Алекса

С пояса своего сняла кожаный мешок,

Вместе с Вольфом накинула его на голову и плечи Симары.

Вскрикнула дева,

И на возглас ее обернулся

Преданный рыцарь без расшитого красными розами плаща,

В то же мгновение был он ранен Темным Милордом,

В то же мгновение он повалился на землю.

Минуту одну или две билась, путалась в складках, кричала Симара,

Но воздуха стало мало ей,

И она стихла, сознание потеряв,

Опустившись на руки Вольфа.

Ближе к Милорду тогда подошла,

Каблуком отдавив поверженному де Рейву запястье,

Одна из осужденных преступниц.

Де Рейв: Если не я спасу Малейн от вас,