Туда, где кончается Лес

То тот, кто под кожей моей обитает,

Тот, с кем все вы давно знакомы!

Заклейменная: Глотай пыль и кровь свою,

Мерзкий де Рейв!

Обессилев от раны,

Не очнешься ты,

Не очнется он,

Пока не придет вам час умирать

Завтрашним вечером.

Де Рейв: Погодите, злопыхатели!

Я — предатель, обманщик и чудище,

Но что вам сделал этот прелестный цветок,

Заточенный в башню,

Будто под купол стеклянной оранжереи?

Заклейменная: Что теперь делать мы с ними будем, Темный Милорд?

Милорд: Деву снесем во дворец,

Там представлюсь я принцессе Камилле

Освободителем сестры ее пропавшей.

Уж коль Симара станет возражать,

Я королевскому двору отвечу,

Что от безмерной радости нежданной встречи с Камиллой

Разум невесты моей помутился,

И страшные образы ей мерещатся.

На празднике, где тысячи бабочек взлетают к небу,

Сама принцесса нам венчаться повелит,

Чтоб жили мы

Как настоящие жена и муж.

Кольцо, которое мне дали бродячие артисты,

Получит от меня Симара,

С тех самых пор верна она меня будет,

Как будто это не кольцо, а кандалы.

А юношу туда скорей отправьте,

Где сможет свет Луны его найти.

Проклятому Нану де Рейву

Исполняется завтра восемнадцать лет,

В этот самый день должно мое заклятье пробудиться,

Его испепелит сиянье звезд в затмения минуту.

Свиток десятый, запечатлевший двенадцать сцен, произошедших на Балу Бабочек

Весь белый свет знал:

Нан де Рейв — чудовище,

Имеющее окровавленные когти и клыки,

Несущее раздор и разрушение

В объеме большем,

Чем могли бы принести столичной беззаботной жизни

Степные захватчики, восстание мертвецов из их сырых могил

Или нашествие вооруженных магическим опасным словом чернокнижников.

Никто не верил доводам Симары,

Горестным речам и горьким слезам ее.

Назвался Темный Милорд единственным спасителем пропавшей принцессы,

Одурманил старшую сестру ее,

Ослепленную восторгом встречи с исчезнувшей много лет назад Малейн.

Рассказал Милорд Камилле,

Что сестру ее младшую он встретил в темном лесу,

Где ветер и солнечный свет редкими гостями являются.

Заблудившаяся и испуганная созданиями,

Вписанными на пергаментные страницы бестиариев,

Она памяти своей лишилась и вспомнить не могла,

Где находится дом, в котором ее ждут близкие.

И тогда чернокнижник приютил деву,

Дал ей кров и тепло,

Стали жить они с ней так, как жили бы муж и жена

Вдали от всего суетного мира столицы и предместий ее.

Но венчаться они не могли то по вине одного, то по вине иного случая,

И Милорд попросил у Камиллы брак его с Малейн благословить,

Им позволить вступить в брак на празднике главном для всего королевства,

Чтобы стать в глазах всего мира живого

Верными друг другу до смертного одра мужем и женой.

И Симара сама, как уверял Темный Милорд венценосную сестру ее,

Пожелала бы о том же самом семью свою попросить,

Когда бы не был ее разум возбужден

Фантасмагорическим столкновением минувшей и нынешней жизней ее.

Рада была принцесса Камилла возвращению сестрицы,

Благосклонность ко всем просьбам и прошениям проявлять стала

Прежде грозная и непреклонная правительница.

Позволила Камилла венчаться чернокнижнику и сестре своей на Балу Бабочек.

И стояла Симара в королевских покоях, казавшихся ей темницей еще более гнетущей,

Годы жизни и мгновения счастья тянущей из человека,

Чем башня, в которую Темный Милорд ее заключил.

Принцессе Малейн двенадцать служанок в розовых венках,

Щебетавших и смеявшихся, радовавшихся ее возвращению,

По-матерински обнимавших ее и ронявших слезинки счастья,

Помогали облачиться в подвенечное платье, расшитое

Теми же сложными узорами, какие тела мотыльков украшают.

Роняла Симара слезы на колье из обломанных крыльев бабочек,

Но не блестели они от счастья и восторга невесты,

Тосковала она по Нану, о судьбе которого ничего не знала,

Грустила из-за того, что родная сестра отказалась словам ее поверить.

Не было сердцу вернувшейся принцессы покоя там,