Туда, где кончается Лес

Деньги, деньги! Почти все люди готовы удавиться за них!

Знаешь, я воришка,

Немного воришка,

Тебя я не обчищу, не волнуйся,

Но я, будучи грабителем,

Не брал и не беру монет.

Бижутерия, пища и аквариумные рыбки…

Я крал все на свете!

Но воровать деньги неинтересно:

Это то, чем в той или иной мере

Занимаются все вокруг,

Поэтому,

Когда мне нужны были финансы,

Я брал взаймы.

Симара: И не возвращал?

Де Рейв: И не возвращал!

Какая ты догадливая, свет мой!

Но тише!

Мы уже в погребе «Птичьего домика»,

И я, кажется, даже здесь слышу

Знакомые мне голоса.

Так трудно, не зная ничьего лица,

Путешествовать с тем,

Чья морда украшает все развешиваемые рыцарями и следователями плакаты,

Не так ли?

Позволишь мне в щелку двери поглядеть,

Чтобы узнать,

Встречу с кем нам на этот раз уготовил фатум?

Как тень накрывает холмы и лощины,

Так плащ Нана, прошмыгнувшего к двери,

Накрыл бочки с вином и пространство между ними.

В полутьме погреба,

Полного хмельного пара,

У Симары кружилась голова.

Привычный же Нан только иногда покашливал в кулак.

Теневые линии на полу и стенах,

Лишенные света Солнца или горящих свечей,

Обретали таинственные черты.

Нан пригнулся почти к самому полу

И, придерживая ноготком приоткрытую дверь,

Посмотрел на столы, лавки и деревянные стены «Птичьего домика»,

Хорошо ему знакомого.

Луч света оранжевой полосой,

В которой сверкал хитрый темный глаз,

Ложился на бледное лицо юноши.

Эта линия

Освещала и уголок дергавшихся губ.

Нан увидел заклейменную и приговоренную,

Ударявших по полу между лавками

Костылями и тросточками.

Заклейменная: Повязка на ослепших моих глазах —

То, в чем виновен предо мной Нан де Рейв!

Когда он повел нас с сестрицею к дому волшебника,

Он предложил нам подняться на черно-белую его башню,

А потом столкнул,

И шипы высохших розовых кустов

Пронзили мои глаза.

Усмехнувшийся Нан

Привстал и стукнулся затылком

О стоявший рядом с дверью дубовый стол.

Де Рейв: Вот дела!

Да она рассказывает историю принца Кальмана,

Упавшего с качелей в розовые заросли,

Никак не свою!

Симара, ты же была свидетелем!

Разве мог я столкнуть ее с башни?

Она же девушка!

Пекаря — мог, судью — мог, рыцаря — мог,

Звездочета, лесничего, любого пирата — всегда пожалуйста!

Но столкнуть девчонку с башни…

Да я же мужчина!

Я не беру орчих в плен, как воины Долины Кристальных Водопадов,

И не запираю гарпий в клетках, как приятели графа де Микелло.

Как можно сделать девочке больно?

Тяжело ступала

Перевязавшая здоровую ногу

Приговоренная.

Приговоренная: Подайте!

Погрузите хоть пару монет в шляпу,

Что в руках у моей сестры!

Поглядите, что сделал с нею и со мной

Нан де Рейв,

Злодей и чернокнижник!

Заманил он нас в башню мага,

А там

Химеры и жуткие звери,

Призванные его колдовством,

Напали на нас!

Де Рейв: Ну, держись, подруга!

Хотел я переждать,

Позволить тебе потешать публику,

Выдумывая про меня эти сказки,

Но никто не смеет говорить обо мне,

Что я вожусь с нечистой силой!

Я воровал, отравлял, топил корабли,

Обманывал, выкапывал чужие клады, уводил с чужих дворов лошадей, ослов и мулов,