Тульские метки

– Это вход. Поднимите, пожалуйста, голову. Познакомьтесь с легендой, рассказанной скульптором на камне. История очень поучительная. Справа вы видите пять убитых горем, слева – пять ликующих девушек. Над ними Христос со свитой. К чему всё это?.. В одном поселении ждали появления Христа. Как все большие люди, он задерживался. По преданию, он должен был всего-навсего жениться на той, которая ему, конечно, понравится. Десять невест лишились покоя. Они оставили своих возлюбленных – вот вам образчик верной любви! – и отчаянно пошли на то, чтобы составить партию самому богатому жениху, которого ни одна из них не видела. Невесты разделились на две партии. В одну, слева, подобрались лентяйки. Как только у них выгорело масло в лампадке, они уснули и проспали встречу. В другой партии были умницы. Они подливали масло в лампадку и всю ночь бодрствовали. Умнички встретили Всевышнего и оттого так ликуют.

Наш добрый гид был из той категории людей, которые с улыбкой смотрят на мир и не прочь поиронизировать над своими слабостями.

– Вот здесь, – показал он на одну из плит, что устилали пол, – лежит епископ фон Шуленбург. А тут, – он гордо наставил палец на соседнюю плиту, – буду лежать я. Думаю, епископ не будет против такого соседства.

Садовник удивился своему нежданному желанию и искренне рассмеялся над ним.

Прошло минут пять и веселого садовника нельзя было узнать. Он больше не улыбался.

Его глаза тяжело смотрели на деревянную скульптуру.

– Скульптура Эрнста Барлаха, – медленно заговорил он, – по специальному заданию Гитлера была похищена. Oн готов был её уничтожить. Потому что она против войны. Ужасна человеческая бойня 1914–1918 годов. Кусочек её мы видим здесь. Внизу слева – прикрытая чёрным платком мать – символ безмерной скорби. Рядом – погибший сын. Справа – в безумии схватившийся за голову отец. От этой семейной драмы художник перекинул мостик к жестокой драме целых народов. Посредине стоит, по предположению, русский. По бокам – новобранцы. Немец и француз. Они очень юны. Каски падают на самые глаза. Что их ждёт? Для чего надели на них одежду не по росту, видимо, снятую с убитых? Чтобы снова убивать? Люди всех наций должны стоять плечом к плечу за мир. Вот к чему зовёт это произведение, которое не удалось уничтожить и которое снова возвращено сюда. Оно так дорого жителям нашего города, потому оно было так ненавистно Адольфу. Я был призван в его армию. Во время второй мировой войны меня отправили в Россию. Я могу прямо смотреть вам в глаза. За всю войну я ни разу не выстрелил. Как поднять руку на человека? Кто может встать против брата? Это я говорил своим товарищам в окопах, отказываясь стрелять. За это я был осуждён гитлеровским судом.

Мы вышли из собора.

Светило тёплое солнце.

На улице шла своя жизнь.

Прогромыхал берлинский двухэтажный экспресс.

В очереди у кинокассы поцеловалась парочка и рассмеялась.

По проспекту двигалась весёлая процессия: толпы мальчишек с гиком неслись за десятью слонами. Животные, кажется, чувствуют себя неуверенно и потому «взялись за руки»: каждый держится хоботом за хвост впереди идущего. Просто цирку нужна реклама.

Все это не интересовало человека в синем халате.

Он стоял у собора и молча курил русскую сигарету.

Его звали Эрнст Беренд.

Магдебург

Дрезденский день без забот

Наш отель, что называется, не из фешенебельных: находился не в центре Дрездена да к томy ж принадлежал какому то ведомству. Скорее всего, мясному.

На эту догадку толкало то, что напротив на круглом постаменте стояла жирная корова и так отчаянно вскинула голову, что, казалось, вот-вот заревёт.

Она б это и сделала, не будь мраморной.

Однако на житьё-бытьё нам жаловаться не приходилось. Кормили сытно. Из уютного номера не хотелось уходить.

Был свободный день.

Я быстро позавтракал и отправился ещё раз посмотреть город, понаблюдать нравы, привычки саксонцев.

Остановка.

На скамейке написано:

«Толькo для ожидающих трамвай».

Подошёл трамвай.

Первый вагон без кондукторa. Это не значит, что он специально предназначен для безбилетников, как некоторые полагают в Туле.

Проехать зайцем в дрезденском трамвае решительно невозможно. (У меня проездной на все виды транспорта.)

Обычно в первый садятся те, кто имеет постоянные проездные билеты.

Ещё на остановке они покорно предъявляют их кондуктору, который стоит у выхода из второго вагона.

Старичок с видом рассеянного профессора ступил на подножку, забыв показать билет.

Ему тут же:

– Алло! Алло! Назад! Прогуляйтесь пешочком!

К этому привыкли и потому слушают с улыбкой.

Сухой старушке хочется вступиться за деда, у неё появляется потребность пожаловаться мне на грубость мужчины-кондуктора.

Говорит она запальчиво, многое не пойму.

Я слушаю и улыбаюсь.

Она царственно подходит к кондуктору и, брезгливо сунув деньги за старика, садится напротив меня.

Старик конфузливо находит свой билет.

Теперь они смеются. А все молчат.

Допотопный трамвай задребезжал. Кажется, он вот-вот рассыплется.

Дверь открыта.

На ходу впрыгнул юноша и, минуя автомат, тихо сел.

Тут же трамвай остановился.