Туман

Они поговорили ещё немного о пустяках, и Валентин попросил у своего друга и начальника вдобавок выделить ему ещё три дня отпуска за свой счёт, вроде как, для окончательного выздоровления. Получив от шефа дружескую поддержку и насмешливые сомнительные пожелания к скорейшей поправке здоровья, Валентин направился в больницу. Он шёл подгоняемый двумя огромными желаниями: первое – это поскорее узнать, как там с Максимом, и второе – очень важное – увидеть Милу в белом халате на своём рабочем месте; такую деловитую, распорядительную, но, одновременно, расторопную, добрую и внимательную. И нельзя не отметить, что это желание влюблённых было обоюдное. Вчера Валентин застал Милу уже на выходе из приёмного отделения, а ей так же хотелось, чтобы Валентин побывал в больнице, чтобы увидел и почувствовал эту очень важную часть её жизни.

Когда Валентин зашёл в палату, то застал Максима, сидящего в кровати, всё так же перебинтованного в духе военного времени и окружённого заботой и вниманием не только матери, но и воркующей над ним медсестрой с ладной фигуркой и красивым личиком.

– Чтоб мне так поболеть месяцок, другой, – воскликнул Егоров, подходя к койке.

Максим встретил друга радостной улыбкой, с лукавым огоньком в глазах, и сразу же жестом руки попросил Валентина пригнуться к нему для важного сообщения. Валентин наклонился к его забинтованной голове и услышал:

– Если бы не она… (и Валентину не надо было объяснять о ком идёт речь), сбежал бы отсюда ещё вчера вечером, даже босиком. Ты представляешь, специально ради меня сегодня сменами поменялась.

– Так и я говорю, что у нас – мужиков только одно на уме: поскорее каким-нибудь делом заняться, – притворно громко конспирировался перед дамами Валентин, выпрямляясь над кроватью; и, вроде бы, заправски это выполнил, но Макс невольно рассмеялся от такой фальши.

– Ну, хватит тут цирк устраивать, – нахмурилась Светлана Александровна, – дадим мы вам время, наговоритесь ещё, а пока Валентин познакомься. Это Дашенька, – с удовольствием представила Зиновьева милую девушку в белом халате. – Персональный ангел-хранитель этого оболтуса. Кстати, по просьбе Милы Алексеевны, Дашенька переведена с суточного режима на ежедневный ради этого страдальца. Так, сказать, воспользовалась служебным положением.

– Здравствуйте, ангел-Даша, – с небольшим позёрством, но, откровенно радуясь приятному знакомству, поздоровался Валентин и протянул девушке руку.

– Здравствуйте Валентин Владимирович, – столь же игриво ответила она, но с очаровательной улыбкой и пожала ладошкой его пальцы.

По вопросительному выражению, возникшему на лице Егорова, Даша поняла, что ей стоит дать некоторые объяснения, и она сказала: – Да, мне очень много рассказали про вас, и я не только знаю ваше отчество и фамилию, но и то, что вы очень бесстрашный и мужественный человек, и я горжусь, что сейчас познакомилась с вами лично.

От этих слов Егоров не на шутку засмущался и хотел что-то возразить, но окончательно замялся. На выручку пришла, как обычно, Светлана Александровна.

– Валя, твоя скромность опасна, прежде всего, для тебя самого. Даже не знаю, стоит ли тебе сообщать, что о твоём подвиге знает половина больницы. Ты тоже, что ли притащил яблоки? – неожиданно расстроилась она, раскрывая принесённый Валентином пакет.

– Не только. Там ещё сало, маринованный чеснок и бородинский хлеб с сыром, – с аппетитом перечислил явно проголодавшийся Егоров.

– Прямо джентльменский набор какой-то. Водки только не хватает, – строго оценила гостинцы Зиновьева.

Валентин уже оправился от стеснительного замешательства и не замедлил с шутливым предложением:

– О, точно, забыл. Так я сейчас сбегаю.

Светлана Александровна посмотрела на него весёлыми глазами через предупредительный прищур и сказала:

– Валь, вот ты сейчас, вроде как, пошутил, а не будь меня здесь, ты бы и впрямь сбегал.

Валентин сделал вид, что пристыжен, а Даша пояснила:

– С водкой у вас вряд ли бы что получилось. У нас здесь с этим строго. А вот хорошее красное вино больному не помешает, – и предупредила: – Но только после выписки.

– Макс, а ведь это прозвучало как откровенное заманчивое приглашение, – заметил Валентин, и теперь настала очередь немного смутиться медсестре Даше, но она это сделала настолько очаровательно, что Егоров почувствовал себя неким вульгарным сплетником.

– Пойдём Дашенька от этих хищников, помоем фрукты, – предложила Светлана Александровна красавице медсестре и, собрав пакеты, они вышли из палаты.

Не отводя взгляда от закрывшейся двери, Валентин произнёс:

– По-моему за тебя можно начинать радоваться и приятно переживать.

– Владимирович, постарайся поверить, после того, что с нами случилось, во мне появилась бешеная потребность влюбиться, – заявил Максим, потягиваясь к верху здоровой рукой, и спросил по-свойски: – Как она тебе?!

Валентин почему-то поморщился, чем смутил Максима, потому что вдобавок к этому, взгляд у Егорова был серьёзный и строгий. Но он сразу же объяснил своё недовольство: