Туман

Расследование об исчезновении Петра Андреевича Добротова и Маргариты Николаевны Потёмкиной закончилось, и результат был неутешительным, но как многие посчитали (в основном это были руководители города и области): – вполне приемлемым и благополучным для общественного мнения. В специальную комиссию предоставили опросы жильцов, проживающих в одном доме с «пропавшими», но ничего вразумительного в этих бумагах не нашли; зацепиться было не за что. Никто из «допрошенных» не помнит ни точного времени, ни направления, куда и когда те могли податься, а мотоциклетный звук добавил ещё больше чертовщины в и без того неясную картину. Так же приходили в комиссию безрезультатные отчёты поисковых работ в лесу. Солдаты из местной войсковой части и волонтёры из числа городской молодёжи тщательно осмотрели развалины тракторной станции с заброшенными огородами и прочесали прилегающий к дому лес в районе трёх-пяти километров, но никаких следов пребывания человека там не обнаружили. Неприятный вердикт был вынесен: во время аномальных погодных условий, исчезнувших при невыясненных обстоятельствах мужчину и женщину до определённого срока считать пропавшими без вести.

Вообще, вокруг этого дома по городу ходило много слухов и сплетен. Говорили, что в тумане дом подвергся какой-то неопознанной радиации, и даже стены впитали какую-то едкую розовую пыль неземного происхождения. Шушукались, что один генерал расстрелял там, в лесу, целую сатанинскую секту, а потом подвесил покойников на деревья и содрал с них кожу. Трезвонили о пытках и похищениях людей, об уродливых тварях обитающих в тех лесах и на развалинах, но для специальной комиссии сплетни и слухи не являются даже предметом для обсуждения, и чиновники сосредоточились на более важных вещах. Денежная компенсация за гибель двоих рабочих, упавших с крыши, была выплачена ближайшим родственникам из городского бюджета. Страховым компаниям обязали возместить весь ущерб гражданам, пострадавшим в автомобильных авариях в период туманного катаклизма, за короткий срок, без длительных разбирательств. А вот женщину с ребёнком, к всеобщей радости, нашли в соседней области. Выяснилось, что она устала от предвзятых пьяных разбирательств и даже побоев своего гражданского муженька и сбежала с мальчиком на милость и прощение к своему бывшему супругу, как раз накануне непогоды.

Собрали экстренное заседание городской думы, заслушали доклад о проделанной работе, и перед тем, как распустить специальную комиссию, объявили, что её работа была плодотворной и удовлетворительной.

О делах общественных и, тем более, государственных, как и о любви, можно говорить вечно. Эта тема неиссякаемая, разносторонняя, без всяких ограничений и не приемлет однозначных мнений. К примеру: на следующий год, на радость или на беду, доблестную милицию переименовали в полицию. По телевизору вещали о проведённой реформе, переаттестациях и других важных мероприятиях, но видимо всё это прошло в рамках строгой секретности, вдалеке от народного ока. Зато это людское око упорно искало потом разницу между теми стражами порядка и этими – «новыми». Глаза простого россиянина всматривались в лица блюстителей закона и не находили в этих лицах какой-то добытой в прошедших переаттестациях доброжелательности, надёжности или какого-нибудь мужества. Можно было сколько угодно осматривать фигуры в формах, но не зафиксировать особой подтянутости и физической мощи. Но всё-таки нашлась одна главная зацепка для народного ока: – поменялись две буквы «ми» на «по» на спинах этих стражей порядка и ещё на их машинах. Видимо в этом и заключается богатейшая мудрость государства, чтобы двумя буквами запудрить людям мозги и потихоньку разгрузить бюджет. Чем не повод для бесконечных обсуждений? Но приятнее всё же говорить о других «бесконечностях».