Туман

– А куда Максим пошёл? Зачем он взял лопату, …надел сапоги? Что с Валентином случилось?

Светлана Александровна, убрала со стола две пустые стопки, которые так же вызвали у Добротовой недоумение, и присела рядом с ней.

– С Валей всё в порядке, – тихо сказала она, ещё раз внимательно посмотрела на Милу и проговорила как можно спокойнее: – Сегодня ночью, Маргарита с собой покончила.

Мила вздрогнула всем телом, как будто её стукнули, и стул под ней скрипнул. Она прикрыла ладонями невольно раскрывшийся рот, и её широко раскрытые глаза в миг наполнились слезами. Дрожащим голосом она произнесла:

– Как это так? Да, как же…? Почему…? – не могла она построить правильный вопрос.

– Ну, не надо, не надо…, – поспешила Светлана Александровна успокоить её, обнимая за плечи. – «Успокоительного» у меня много, но тебе пока больше не дам. А то будешь, как сопля. Сердце не железное, …сама медик, – должна знать.

– Зачем она это сделала?! – недоумённо вскрикнула Мила.

Слёзы текли по её щекам и скапливались между пальцев, дрожащих на подбородке.

– Это мы вряд ли уже узнаем, – с сожалением ответила Зиновьева.

– Так нельзя! Это неправильно! Это всё туман проклятущий! – не в силах кричать, всхлипывала Мила, и в плечах её отдавалась мелкая дрожь.

– Может и туман, а может и всё сразу, – размеренным голосом говорила Светлана Александровна, словно рассказывала ребёнку на ночь сказку и крепче прижимала к себе чувственную соседку. – Бедная Маргарита так и не научилась жить. А ещё, мне кажется, что она попросту боялась её. Знаешь, как птичка в клетке, вроде бы и дверца открыта, а она сидит на дне, забившись в угол, и трясётся от каждого звука. Помню, проходит она под окнами, а у меня возникло такое желание, выйти и дать хорошенько ей палкой по тощей заднице, чтобы хоть как-то растормошить. Хотя бы злость у неё вызвать и завязать бранную разборку, после которой, может, и путный разговор бы вышел. Но я не решилась, а она…, видишь как, так и осталась испуганной птичкой, только выход себе нашла более простой, не вылетая из клетки.

– Ничего себе простой, – возразила, начиная потихоньку успокаиваться Мила, вытирая об кофту мокрые ладони. – Решиться на такое….

– Дорогая моя, – приподняла брови Зиновьева, и в глазах её присутствовало только превосходство наставницы, – порой решиться на что-то другое, гораздо сложнее и мучительнее.

– А как она умерла? – оставаясь в растерянности от таких слов и взгляда, спросила Мила.

– Отравилась, – коротко ответила Светлана Александровна, но, подумав, что ей вместе с Милой скоро надо идти и прибираться в квартире, пояснила: – Валентин говорит, что таблеток наглоталась и выпила уксус.

– Какой кошмар! – вскрикнула Мила и опять поднесла руки к губам. В её глазах вместе с сочувствием перемешался страх. Она напряглась, сжала пальцы в кулаки и судорожно, невпопад стала высказываться и задавать вопросы: – Это же… сжечь себя изнутри! Я представить не могу себе, что это за муки…. А Максим пошёл могилу копать? А разве так можно, без милиции? Может быть, хоть этого …Жмыхова позвать?

– Позови, позови, – с поддельной нежностью, якобы, разрешила Зиновьева и пригрозила спокойно: – Он у меня рядом с Маргаритой и ляжет.

– Так это он её заставил…? – в ужасе предположила Мила.

– Добротова! Ну-ка возьми себя в руки, – приказала Светлана Александровна. – Хватит свою душу терзать и начинай думать головой.

– А что будет? Ведь надо кого-то…, как-то оповестить. Разобраться в причине…, – попыталась она говорить разумные вещи, как и просили.

– Ничего не будет, – строго прервала её Светлана Александровна. – Проводим покойницу в последний путь, как и положено, а тайну сохраним в себе. Если что, ты Маргариту не видела со вторника, как та на работу уехала. Поняла? И запомни это.

– Я…, я постараюсь, – пообещала Мила, с трудом представляя, как можно такое! сохранить в тайне, чувствуя себя сейчас в преступном сговоре, и спросила: – А сегодня, какой день?

– Четверг, – сухо ответила Зиновьева и поняла, что она слишком неразборчиво и резко набросилась на чувствительную Милу, а потому принялась исправлять свою ошибку: – Дорогая, стараться не надо. Просто представь себе немного по-другому сегодняшнее утро. Вообрази, что тебе сказали, как наша неприкаянная соседка плюнула на всё и на всех, и уехала навсегда к Чёрному морю в поисках счастья.

– Да-да, вы правы, так намного приятнее думать, – согласилась Мила, и вроде бы даже улыбка появилась на её лице, но потом она в неприятной задумчивости забормотала: – А на самом деле…, она будет лежать в земле, где-нибудь рядом с нашим домом…, – представила себе она жуткую картину и опять пустила слезу.

– Да, лучше на потом отложить твой инструктаж, – как бы сама с собой согласилась Светлана Александровна и сказала: – Какая же ты у меня, в самом деле, впечатлительная особа и без всякой фантазии. Вот, уже и кофе твоё остыло, – напомнила она, повертев на скатерти чашку.

– Может им помочь надо? – вдруг встрепенулась Мила, указывая рукой на окно.