Туман и гроза (СИ)

Когда умирает маг, в первую очередь гаснет его сила, растворяясь, как звёзды с рассветом, чей свет уже никогда не вернётся на небосвод. Николаю странно смотреть на того, на ком его собственная личина, но первый шок уже постепенно уступает место логике и размышлениям.

Их ждали. Может быть, за ними следили. И, скорее всего, рассчитывали на неожиданную атаку, но как-то… слишком глупо, что ли?

Отчаянная попытка дорваться до него. Вряд ли тут как-то замешана Лиза, хотя Николай может порой подозревать собственную тень.

— Доложишь потом о результатах.

— Как только, так сразу.

Лиза и Кирилл курят снаружи подворотни в тускловатом свете фонарей и включенных ярких фар.

— Поехали домой, — Николай сам хочет уехать подальше от этого места. – Там обсудим.

— Езжайте. Я на байке.

— Хорошо.

***

Удивленная Сюзанна распахивает дверь, вздрагивает от их вида и бросается за чистыми полотенцами, шумит водой, ставит чайник. Николай торопится в душ и со всей тщательностью смывает засохшую кровь и грязь.

С пальцев стекает вода с бледно-розовым оттенком крови. Он смотрит отстраненно, как на увлекательный эликсир, созданный по нелепой случайности или ошибке.

А потом, уже выключив воду, долго сидит в холодной ванне, уставившись в потолок в размышлениях и каком-то лёгкому отупении. Ему приходилось убивать – и не раз, но всё-таки здесь примешана толика неизвестности и собственного мёртвого отражения.

Не каждому дано увидеть собственную смерть со стороны.

Николай не сразу понимает, что вода давно остыла, на коже – мелкие мурашки, а оставшимся на теле следам теней всё ещё нужен уход.

В узком коридоре пахнет сладковатыми травами и благовониями, а из гостиной раздаётся мелодия тамбурина и тягучие напевы. Николай заходит на кухне, где уже собрались остальные, даже Лиза, хотя он сам в глубине души думал, что она может и не приехать. Испуганная Кристина сжалась на диване в отличие от сестры, которая вовсе не выглядит хоть немного растерянной. Кирилл возится у плиты то ли с ужином, то ли с кофе – запахи пока не особо различимы.

— Помощь нужна? – предлагает Лиза. – Ненавижу сидеть без дела.

— Да я справлюсь.

— А ну-ка садись. С тебя хватит подвигов.

— С каких пор убийство – это подвиг?

— С тех самых, когда это вопрос жизни и смерти. Я сильно сомневаюсь в благородных намерениях того смельчака.

— Мои тоже не всегда благородны.

— Возможно. Но теперь у меня есть шанс это проверить.

В запахе сладковатых благовоний и с тремя свечами в руках на кухню заходит Сюзанна, устраиваясь немного по-птичьи на одном из стульев.

— Тревожных снов не должно быть. Ты выпит изнутри.

— Спасибо тебе.

— Идём, - Кирилл подхватывает какую-то дурно пахнущую заварку и кивает в сторону гостиной.

Садится напротив у стены, пепельница на сложенных вместе ступнях, куда он стряхивает серый пепел.

— Рассказывай.

— Я убил его.

— Кто он?

— Ты же видел. У него моя маска.

— Так что произошло?

Запах табака перемешивается с травянистым и пряным. Николай почти не чувствует теперь запах крови на себе, только кажется, что снова придётся идти её смывать.

Что теперь она въелась багровой коркой под ногти.

И он рассказывает, как может подробно. Кирилл, мазнув в воздухе рукой с зажатой сигаретой, добавляет уже свои новости к рассказу:

— Бара там нет. Я всё проверил несколько раз. Заклинания, печати. Либо вход где-то в другом месте.

— Но Лиза там была.

— Тогда надо завтра ещё раз туда прийти. Может, с кем-то из печатников.

Николай тяжело кивает. Закрывает на мгновение глаза и понимает, что провалился в липкий сон. Переползает на диван и, уже засыпая, чувствует, как чьи-то руки укрывают его шерстяным теплом пледа.

Он просыпается в середине ночи — не от тревожных снов, а от саднящей сухости во рту. Язык опух, голова ноет. Возможно, от оставшегося дымчатого следа истлевших трав на красноватых угольках в одной из глиняных мисок на столике.

На кухне темно и тихо, но на маленьком диване виден силуэт Лизы. Колени подтянуты к груди, от яркого прямоугольника телефона тянется чёрный шнур наушников, рядом на подлокотнике пепельница с уже горкой пепла. Лиза поправляет съехавший краешек одеяла, в которое закуталась с ног до головы, и отрывается от просмотра на экране.

С задумчивостью смотрит прямо на него и отводит взгляд в сторону на карандашные наброски в деревянных рамках на стенах. Сейчас в нет такой энергии, которая бьёт ключом. Скорее, просто усталость.

Пока Николай наливает стакан воды, она тихо произносит, словно пробуя слова на вкус.

— Я повидала… всякое. Были и потасовки в барах, и аварии на дорогах, и тени тоже, да. Но сегодня немного зашкалил уровень. Я успела увидеть тебя мёртвым. От этого слегка… безумно.

— Я знаю.

Он садится в её ногах, и она подтягивает их ещё ближе к себе. Короткая затяжка, красный огонёк сигареты в ночи. Экран уже погас, и между ними теперь темень, и только по потолку скользящий свет машин за окнами. Николай никогда особо не умел в то, чтобы высказывать свои чувства, привыкнув держать их глубоко внутри.

— Не могу уснуть. И от всего происходящего чутка жутко.

— Ну, я вполне живой.

— Отличные новости!