Туман и гроза (СИ)

Николай провожает его тяжёлую походку прищуренным взглядом. И когда гнетущее ощущение его присутствия отпускает, он, схватив стакан с готовым эликсиром, подрывается к лестнице.

Действовать надо немедленно.

***

Рано утром Лиза скользнула на осенние тёмные и влажные после дождей дороги, чертыхаясь про себя на какие-то досадные мелочи — тугую застёжку тяжелого шлема, на холод утра и новую царапину на гладком чёрном боку байка. Седло байка чуть скрипнуло, пока она устраивалась удобнее, чтобы рвануть вперёд.

Весь день до приезда Кристины у неё ничего не ладилось. Покупатели задавали странные вопросы, делились ценным мнением, как удобнее разложить на витрине мешочки с камушками, сетовали, что нет того или иного товара.

Но такая рутина отвлекала от иных мыслей.

Лиза улыбалась, надеясь, что её улыбка не выглядит натуженной, терпеливо отвечала на все вопросы, чувствуя, как внутри всё бурлит. Она смотрела на новые холщовые мешочки с набором камней для ритуалов очищения дома, а видела тёмные кровавые пятна на свитере Николая, наверняка въевшиеся в каждую ворсинку.

Возможно, её так и будет преследовать запах лекарств и крови.

Сначала мама, которая сгорела от случайно подхваченного проклятия за три дня.

А спустя год лучший друг разбился в аварии.

Вынырнув из проливного дождя, Лиза торопливо входит в тепло и духоту клуба, едва ли не с порога пораженная непривычной тишиной и молчаливым перемигиванием прожекторов. По крайней мере, сейчас музыка максимально приглушена, а на танцполе не гости в плывучих или резких движениях, а явно полуночное совещание стражей.

Кажется, Николай может работать из любого места. Он явно чётко и в то же время негромко отдаёт распоряжения, и небольшие группы по четыре-пять человек выскальзывают в дождливую и промозглую ночь без каких-либо жалоб или сетований.

Дожидаясь окончания беседы, Лиза находит Кирилла у стойки бара. Он пьёт через трубочку коктейль грейпфрутового цвета в огромном стакане. От него пахнет не просто магией огня, а настоящим костром, осенним лесом и влажной землёй.

— Николай пока занят, — он кивает вместо приветствия и машет рукой в сторону второго этажа, где около металлических перил замерли фигурки зрителей. — Можешь присоединиться. Думаю, это надолго.

В тусклом свете Лиза различает неявный силуэт сестры, и то только потому лучи выцепляют любимую красную клетку платья. Рядом с ней обнявшиеся Саша и Сюзанна, его подбородок на её плече.

Ей бы хотелось тоже подняться к ним, занять неспокойную позицию наблюдателя, но волнение слишком сильно. Она стряхивает с кожи куртки дождевые капли и встаёт рядом с Кириллом, наблюдая за хитрыми передвижениями стражей по клубу согласно одним им понятным схемам. Уточняет:

— Ещё одна долгая и бессонная ночь?

— Дни осени порой слишком коротки, а их ночи созданы для тёмных чар и колдовства.

— И что на этот раз? Мир теней или переговоры с какими-нибудь магами?

— Ну, знаешь, всякая стражеская чертовщина, как ты это назвала.

— Вам очень подходит!

Лиза вертит в руках толстый подсвечник из прозрачного стекла, вглядываясь в прожилки на кленовых листьях. Внутри у неё ритм морских волн — или только их иллюзия, потому что на самом деле сердце сдавливает чёртова паника.

Подозвав бармена, она просит просто чёрный чай с мятой, напрасно надеясь на обретение спокойствия. Но сейчас вспоминается, как мама всегда заваривала именно чай, особенно в неудачные дни, даже если просто подгорел пирог. С тех пор Кристина любит шиповник, а Лиза не верит в магию сушеных листьев. Возможно, сейчас поможет.

Некстати вспоминается, что мама умерла в такой же дождливый и хмурый день.

Аккуратная чашка в узоре мелких цветов мелко трясётся в онемевших от холода пальцах. Ей кажется, что всё валится из рук. А чай в итоге неприятно горчит, и она сыпет приличную порцию сахара под чуть удивленным взглядом Кирилла. Многочисленные кольца металлически постукивают о керамику чашки.

— Вчера могла быть ловушка. Тот, кто навёл меня на бар, как сквозь землю испарился. Это была длинная цепочка слухов, но в итоге про Клюкву мне шепнул один знакомый. Но его телефон не отвечает, а в нашей тусовке никто не знает его адреса. Я сегодня специально узнавала.

— И как звали знакомого?

— Я не знаю настоящего имени, как это часто бывает. Только дурацкую кличку Водяной.

— Согласись, это почти бесполезно. А, ты закончил?

Лиза оборачивается на стуле и сталкивается с колючим и почти бесстрастным взглядом Николая, от которого она ощущает холодок по спине.

С таким взглядом отдают приказы о необходимых мерах безопасности, подразумевающие жертвы среди мирного населения. В нём та властность, которая всё это время смазывалась то болью, то уютом дома, то усталостью.

Сейчас перед ней тот, кто вполне может убить, будь опасность достаточно самонадеянная, чтобы напасть.

И как бы странно это ни было для неё самой, в этом есть определенная притягательность. Возможно, потому что она отлично помнит каждый шрам, которого касалась поцелуями. Помнит вкус его губ и чувственные прикосновения пальцев.