Туман и гроза (СИ)

В нём по-прежнему едва отдаётся магия земли.

Сухри учатся через неё взращивать маленькие хрупкие зёрнышки в недрах тёмной и влажной почвы. Под умелыми заклинаниями на руках распускаются нежные цветы, крохотные сочные листочки, а в воздухе тянет луговыми летними травами.

Стражей учат иному.

Крошить, взметать ураганы, создавать не жизнь — царапающие камни, щиты, пыльные облака, а землю исчерчивать рунами, изгоняющими теней.

Сухри потом исцеляют почву, которую попрали тени — или стражи, применяя тяжёлые заклинания против них.

У Николая всегда была сильна земля. Та часть, которая про глубокие недра и подземные пещеры с душным воздухом. Проросший мох на влажных камнях. Земляная буря и комья взрытой земли. Выжженная почва, которая никогда не даст прорасти крохотным семенам, а им так нужна забота и любовь.

Кажется, он уже забыл, что это такое. Его сердце испещрено трещинами и шрамами, куда болезненнее тех, что сейчас скрыты под бинтами.

— Может, завтрак?

Звонко стукнула ложка о чёрную керамику кружки. Николай поднимает тяжёлый взгляд на молодую официантку в фирменном фартучке сливового цвета. Она смущается и смотрит чуть вбок. Николай готов поспорить, что спрятанные в переднем кармашке руки чуть подрагивают.

Слухи расходятся слишком быстро.

И тут же что-то щёлкает внутри — вряд ли она старше Киры, когда та пропала в тенях. Его сестре тогда было двадцать один.

— Нет, спасибо.

— У нас появилось осеннее меню…

— Так уже октябрь.

— Под Хэллоуин, — робко уточняет официантка и отступает на полшага. — Извините, Николай Андреевич.

Он с некоторой тоской провожает её взглядом. Раньше здесь его называли просто Николаем, подавали на троих с Кириллом и Сашей крепкий кофе с густыми сливками и даже разрешали партию в покер по вечерам, когда они ждали своей очереди в патруль. Теперь Кирилл каждый день борется с тварью внутри себя, Саша так и не найден, а все стражи на грани войны с милинами.

Два года в должности, которую ему однажды плюнул Шорохов вместе с приказом от своего имени, изменили многое.

Отец мог бы им гордиться. Если бы ему было хоть какое-то дело до сына после того, как он решил уединиться в Сибири на лоне природы. Мол, с их магией надо возвращаться к натуральному хозяйству и избушкам с печками. Мать со всей своей твёрдостью отказалась.

Кире было пятнадцать, Николаю девять. И у них ещё было шесть лет впереди.

Густой тёмно-коричневый осадок отвара застывает на дне кружки. Последний противный глоток — и пора начинать день.

***

Служба никогда не спит.

Из прозрачных дверей-вертушек в тёмное осеннее утро, наполненное сырой моросью, выскальзывают стражи, бесшумные, уставшие, некоторые уже без формы. Им навстречу торопятся первые ранние сотрудники, на ходу пожимая руки и получая в ответ пожелания спокойной службы.

Ночная смена сдаёт пост.

Николай с некоторым любопытством замирает в полумраке коридора по дороге к своему кабинету, прислушиваясь к разговорам стражей в их офисе. Ему важно знать, что сейчас в головах его подчиненных.

— Это возмутительно! Какие пытки? Мы что, монстры? — негодующий мужской голос.

— Больше, чем ты думаешь, — тихо отвечает женский. Мелькает в глубине офиса красная чёлка — а, значит, это Яна, которая сейчас возглавляет практику стражей.

— Да с чего бы? Кажется, все эти умники зарвались!

— Нам приходилось творить многое. Порой тени врывались в человека. И мы убивали.

— Да ладно, Ард же смог побороть тень!

— Кирилл Романович — страж с многолетним опытом, — точно, Яна. Только у неё хватает терпения так разговаривать с каждым. — К тому же, у него сильная магия огня, без которой тень ему не сдержать. В других случаях… представь себе, каково родителям слушать, что его сына убили из-за того, что его душу забрала тень?

— Но стражи ни при чём!

— Объясни это убитым горем родственникам. Однажды мы уничтожили тень ритуальным кругом и соединением сил нескольких стражей. Шторм по всей Москве, ударная волна и пожар в лесопарке — даже щиты не выдержали.

Николай отступает в коридор, оставляя за спиной взбудораженные споры, которые пошли на второй круг.

В его кабинете пахнет молотыми зёрнами кофе и сладковатыми женскими духами. Варя уже ждёт его за столом со своим чёрным планером формата А4 и едва укоризненным взглядом. Сегодня в ней всё по высшему разряду: высокие каблуки, узкая тёмно-синяя юбка и рубашка в тонкую серую полоску.

— Доброе утро, Николай Андреевич.

— Варя, подготовь звонок в Управление напрямую Соне.

— Времени семь утра, вы уверены, что это достаточно вежливо?

— Да. И назначь общее собрание всех отделов на десять.

— Хорошо. Вам Аманда уже звонила, — Варя едва ли не с улыбкой уже торопится к выходу под мерный стук каблуков по лакированному дубовому паркету. В её мире снова всё на месте — Николай в кресле начальника Службы. Больше никакого хаоса.

Ему только остаётся гадать, как она всегда точно знает, во сколько он будет в офисе. Однажды он даже рискнул спросить. С загадочной улыбкой Варя ответила, что всегда следит за ним краешком глаза.

Николай застывает в своём любимом промятом кресле в раздумьях, вертя в руках остро заточенный карандаш.