Туман и гроза (СИ)

Спустя полчаса болела голова. Мир теней всё время был в движении, скрёбся по затылку холодными прикосновениями. Шелест голосов в сухих чёрных травах, текучие фигуры теней — здесь ещё безвредных и скорее похожих на ластящихся животных.

Никто не выдержал час. И под лёгкой усмешкой наставника будущие стражи выходили обратно к привычным краскам.

Кириллу тогда казалось, что у него тяжёлое похмелье. Мутило, язык присох к гортани, тяжёлая боль давила в виски.

Мир теней никогда не отпускал просто так.

Утром Кирилл всё ещё мёрзнет, пока огонь медленными толчками растекается внутри. Он чувствует, как тень холодным шёлком обнимает рёбра, как тянет в свой родной и жаркий мир, как нашёптывает неясными образами свои желания.

Иногда ему кажется, что она хочет что-то сказать, но у теней нет слов или разума в человеческом понимании. Только порывы, инстинкты и эмоции.

И постоянная жажда стихий магов и крови людей.

Сидя за завтраком с кружкой крепкого кофе, Кирилл наблюдает за тихой и задумчивой Сюзанной. Она шелестит по квартире шифоновым ярким платьем, собираясь на ранние занятия в своей маленькой студии воздушных практик.

Закурив первую утреннюю сигарету, Кирилл негромко окликает её:

— В ритуале ты подошла именно ко мне. Почему?

Сюзанна смотрит на него несколько недоуменно — так надо. Но всё же пытается подобрать слова, понятные для него:

— Возможно, потому что ты знаешь дорогу к нему. Ветер просто вёл меня к тебе.

— Ты что-нибудь чувствуешь про Сашу?

— Нет. Между нами нет какой-либо магической связи, как…

Как у якорей.

Она замолкает и смотрит на свои тонкие запястья в фенечках и браслетах из бисера.

— Однажды я хотела провести ритуал для нас с ним. Но Саша наотрез отказался. Он никогда не приносил мир теней в наш дом, тем более, не хотел втягивать в это меня.

Кирилл помнит, как Саша каждый раз торопился домой. Помнит, как тот умел говорить о ничего не значащих мелочах даже в напряженном ожидании патруля.

Для Саши мир теней был некой простой рутиной. Опасной — да. Но в жизни ещё находилось место для путешествий, выставок картин, рисования и жареных сосисок и пикников с клетчатыми пледами осенней порой.

И в Службу он нёс это тепло и ощущение дома. Словно напоминал, почему они сражаются с тенями — не просто так. За их спинами бурлит обычная жизнь.

Именно Саша научил его видеть в мире теней десятки оттенков, о которых он потом рассказывал Кристине.

Кирилл не может сидеть дома в бездействии. Он знает, что сейчас стоит набраться терпения и дождаться, пока огонь вернётся в полной мере. Но у него есть земля сухри и собственный мятежный дух тени.

Возможно, они даже в чём-то похожи. Кирилл всегда шёл напролом и пренебрегал многими правилами. И, как тень внутри него, рвался сквозь установленные границы.

Сейчас ему требуются вся его воля, чтобы сдерживать тень в рамках. Адски болит голова, холодно, а тень мается внутри.

Кирилл тратит время ещё на одну чашку кофе и две сигареты, чтобы взвесить все за и против. Если то послание в доме было для него, то, возможно, именно его и ждут. Вместе с Сашей. К тому же, прошло достаточно времени, чтобы снова расспросить тот древний дух, что любит гнилые яблоки.

А ещё он знает, что Николай ни за что не отдаст его Управлению. И легче сейчас самому стать тенью на некоторое время.

Проводив Сюзанну, Кирилл тяжело и медленно собирается. Сначала домой сквозь плотные утренние пробки, потом всё-таки в Службу за новостями. И шагнуть в мир, полный как красоты, так и мрака.

***

Лиза скептически смотрит в темноту подворотни, держа в руках короткую мятую записку с названием бара и нарисованной от руки схемой проезда. Яснее не становится. Бар должен быть здесь, но перед ней только каменная арка в тихий московский дворик.

Лиза моргает несколько раз и снова смотрит на адрес. Возможно, нужное некое простенькое заклинание.

Догадка проста и очевидна. Иллюзия! Наверняка здесь стоит иллюзия. С вытянутой ладони скатывается прохладная вода и касается тонкими струйками стены подворотни, которая тут же плывёт и рябит, как от брошенного в реку камня. С тихим шелестом проявляется тяжёлая дубовая дверь с ручкой в виде пасти льва.

Бросив короткий взгляд на вывеску «Shadow cranberry», Лиза заходит внутрь и едва не оступается на крутой и высокой ступеньке небольшой лестницы.

Дверь глухо хлопает сзади. И какая-то мёртвая тишина накатывает со всех сторон, а от каждого шага по крутой лестнице вздымается лёгкая дымка. Лиза могла бы испугаться… но ей приходилось бывать и в куда более мрачных и менее гостеприимных местах.

Воспитанная на мрачных сказках дедушки и духом его мастерской, куда больше похожей на пещеру древнего и таинственного великана, чем на гараж создателя амулетов, Лиза с детства любила всякие небылицы и сказки. Но не о жеманных принцессах на горошинах или о принцах, которые запирают свободных птиц в клетках, а о троллях, горных ведьмах, дорогах сквозь пещеры и тёмных колдунах.

Как и дедушка, она полюбила свободу дорог, которые могут привести куда угодно, скорость мотоцикла и фиолетовые закаты в просторах свободных полей.