Туман над Токио

Жёлтая пыльца здорово въелась в белую пластмассу бутылки с мылом. Мы с Реной долго оттирали пятна. Сейчас бы наждачной шкурки! Да и по самой госпоже Аске надо бы проехаться наждачкой, чтобы встала на место. Психоанализ прост: психует Аска не из-за одного мыла… Возможно, она срывает на мне злость из-за цветов стоимостью в двести долларов. Ей-то никто не прислал… А также из-за фруктов, потому что догадывается, что они адресованы не ей. Злые глаза рыси вычислили ориентировку ласковых, янтарных…

– Слушай, Рена, а почему Аска ведёт себя, как лидер?

– Аска-сан из агентства «Sunrise»… Слышала о таком? Одно из самых крупных… А мы все из мелких…

Уф, наконец-то! Вот она – разгадка и высокомерной манеры держаться, и развязанного смеха на репетициях, и начальственного тона в театре. Тирания иерархии, насаждающая рабство в гримёрной. Значит, без борьбы за демократию не обойтись.

* * *

На этот раз зрительный зал шумел, как морской прибой. Возле лифта, у зеркала, Татьяна украшала шею бутафорской лисицей, а я натягивала шляпу-колокол.

– Дай-ка примерить шляпку, – попросила Таня. – Ох! Мне такое не подходит… Один нос торчит, как из скворечника! Примерь мою красавицу!

Она сняла лисий воротник.

– Тебе в ней не жарко? – спросила я.

– Не то что жарко! Она меня душит каждое утро в своих меховых объятиях!

Нагао-сан в этот момент выходил из лифта, с любопытством разглядывая мой реквизит на голове у Татьяны, и её лису, обнимающую меня за шею. Кейширо-сан, неотступно следующий за хозяином, прокомментировал:

– Ну что, подружки, ролями меняетесь? Махнём лису на шляпу?

Нагао-сан рассмеялся и припал глазом к отверстию в маскировочном занавесе.

– Позвольте искренне поблагодарить вас, господин Нагао, за любезно присланную нам всем великолепную клубнику! – официальным тоном, со всеми почестями, из-за присутствия Татьяны, заговорила я в спину хозяину. Нагао-сан так же церемонно произнёс:

– Не стоит благодарностей. Кушайте на здоровье.

А в это время Татьяна, оставив меня одну у зеркала, медленно прошла на свой пост, в полумрак второй кулисы. Там, как и вчера, встала в стойку, изогнув спину и перегородив господину Нагао путь к сцене своей призывно выпяченной «кормой».

Зазвучала вступительная мелодия. Через три минуты наш выход. Нагао-сан опять обошёл Татьяну, остановившись на миг сзади неё. Оглянулся на меня, окаменевшую от того, насколько откровенно подруга расставляет силки на кумира. Стреляный воробей господин Нагао понял, почему я встала как соляной столп, да и в силки обожательниц наверняка научился не попадать за всю свою летучую жизнь звезды.

* * *

В первый антракт Мива, с марлевой маской на лице, протянула мне градусник:

– На! Измерь температуру моим… А вообще приобрети в аптеке свой собственный. Прививку от гриппа делала?

– Да, конечно, – успокоила я её, засовывая подмышку электронный термометр, который запищал через несколько секунд.

– Тридцать семь и восемь, – отчиталась я, как терапевту, зубному врачу.

– Повышенная… Но не фебрильная. Не кашляешь… насморка нет… Наверное, лёгкая простуда, – сделала диагноз Мива, усердно протирая градусник антисептиком.

Я раскрыла было рот, чтобы пожаловаться на боли в желудке и расстройство пищеварительного тракта, но тут же прикусила язык. И без того расход противовирусного геля у Мивы стремительно возрос.

* * *

Стук в дверь заставил всех тревожно замереть. Опять Кейширо-сан? Кумир впадает в крайности! И близок тот час, когда меня начнут шлифовать… Нет, это был Аракава:

– После обеда, кто желает, прошу на занятие танго.

Уф-ф-ф! У меня отлегло от сердца. И девушки повеселели, тревога отхлынула. Рена побежала мыть клубнику.

Подготовившись ко второму выходу на сцену, я зашла в танцевальную студию позаниматься «вокалом». Аракава опять сидел у монитора. Это уже становилось подозрительным… Я стояла у зеркальной стены и Аракава боковым зрением наблюдал за мной. Ну что мне с ним делать? Сидит у монитора в один и тот же час и красноречиво молчит… Это напоминает манеру японских парней «бегать за девушкой»…

Посасывая лечебный леденец, я ждала пока танцор уйдёт. Он обернулся, меланхолично спросив:

– Ну как ты?

– У меня нет головного микрофона, а горло побаливает, – схитрила я.

Аракава встал и ушёл.

* * *

Перед сценой бала, как и повелось, Агнесса не поехала с нами на лифте, направляясь к лестнице. Татьяна задержалась в гримёрной. Внизу Аска подобострастно беседовала с госпожой Оцука и её свитой. Воспользовавшись моментом, я заглянула на лестничную клетку, к Нагао-сан, сидящему в позе «Мыслителя» Родена.

– Хозяин, мы попробовали клубнику!

Хозяин сменил позу Мыслителя на осанку Цезаря.

– Ну и как?

– Душистая, спелая… А ведь сейчас поздняя осень…

Он пристально смотрел на меня, ища, судя по всему, какой-то скрытый смысл в моих словах.

– Любишь клубнику?

– Угу, люблю. Дорогая, наверное?

– Да брось ты! Без проблем! – янтарные глаза полезли мне в горловину платья. – Что у тебя там за кружево торчит?

Я заглянула себе в декольте:

– А-а… Это носовой платочек… Ма… ма… связала крючком…