Туманы замка Бро

«В день, когда две ветви древа срастутся в один ствол, сбудется обещание, и камни вернутся к своим господам».

Ласе не знала точно, чем так пугали её эти слова – быть может, дело было вовсе и не в словах, а сама ночь, полная луна и крики диких сов так действовали на неё, не боявшуюся ничего и никогда.

Впрочем, с каждым месяцем сны появлялись всё реже, и всё больше Ласе волновали другие дела.

Грегори напрочь забыл о ней, предоставив самой себе, и хотя Ласе по-прежнему не чувствовала себя спокойно, не имея сына, в остальном жизнь её складывалась так, как представлялось ей всегда: среди множества рыцарей, обитавших в замке, она оказалась единственной красивой и молодой дамой, и самый знатный из рыцарей, сэр Артур, давно уже принёс ей клятву на мече.

Сэр Артур тоже не обошёл ярмарку стороной. Он бродил по рядам, где выставлялись лошадиная сбруя, доспехи и мечи, и неторопливо выбирал оружие по себе.

Замковый капеллан стоял в сторонке от общего шумного веселья и, неодобрительно поглядывая на гадалок, расположивших у края ярмарки свои шатры, то и дело поцыкивал на них.

– Что? – спросила Азэлинда, незаметно подкравшись к нему из-за спины. – Боишься, старый дурак?

Капеллан фыркнул и с трудом сдержался, чтобы не отвесить дурной бабе подзатыльник.

– Не место в благочестивом замке ни тебе, ни твоим колдунам.

– Ой-ли, – усмехнулась Азэлинда, – будто ты бы справился тут без меня. Будто сам принимал бы роды у знатных дам и перевязывал гнойные раны у рыцарей после боя.

Капеллан фыркнул и не стал на её слова отвечать. Взгляд его сосредоточился на двух молодых господах, тоже стоявших поодаль от рядов.

– Тебе ничего не нравится? – Грегори подошёл к Милдрет со спины и опустил руку ей на плечо.

Милдрет едва заметно улыбнулась и, откинув голову назад, потёрлась о щёку сюзерена виском.

– Не могу выбирать, когда ты так смотришь на меня.

– Я? – Грегори поднял брови. Свободная рука его скользнула по спине Милдрет, пробуждая во всём теле возлюбленной сладкую дрожь. – А ты боишься, что я увижу лишнее? Тебе есть, что от меня скрывать?

– Есть, – улыбка Милдрет стала шире. – Я хотела подобрать для тебя подарок. Ты последнее время сам не свой.

Грегори в самом деле помрачнел, услышав её слова.

– Я не хочу говорить об этом сейчас, – отрезал он.

– Хорошо, – улыбка Милдрет чуть заметно угасла, и сама она с трудом подавила вздох.

– Пойдём, – Грегори подтолкнул её в плечо.

– Куда? – спросила Милдрет уже на ходу.

– Выберем что-нибудь для тебя.

Они слились с толпой, оставив наблюдателей и завистников недовольно вздыхать в стороне, прошли по рядам, изучая самоцветы и кожаные изделия, сбрую и доспехи.

Грегори выбрал Милдрет пояс, изукрашенный изумрудами, и когда они уже удалялись от лавки, шепнул ей на ухо, что этим поясом хочет привязать её к себе навсегда.

– Только к себе и только навсегда? – поинтересовалась Милдрет, бросив на него смеющийся взгляд.

– Я рассмотрю и другой вариант, – шепнул Грегори в ответ.

Милдрет же выбрала для Грегори ножны, обтянутые чёрной кожей и отделанные серебром.

– Чтобы твой меч был всегда готов, – прошептала она, вручая подарок, и Грегори, воровато оглядевшись по сторонам, поучительно хлопнул его пониже спины.

А потом оба поняли, что оказались у шатра гадалки и, подсмеиваясь друг над другом, вошли внутрь.

Женщина, неуловимо напоминавшая Азэлинду, только куда худее и мрачней, сидела за столом и разглядывала хрустальный шар.

– Это всё ерунда, – буркнул Грегори.

– Боишься, что она скажет, что ты собираешься прогнать меня?

– Не шути так, – процедил Грегори шёпотом и, наткнувшись на пристальный взгляд гадалки, мгновенно замолк.

– Нечасто дети враждующих племён приходят ко мне узнать общую судьбу, – произнесла цыганка, поправляя платок и опуская кончики пальцев на шар.

Милдрет хмыкнула.

– А мне начало нравится, – прошептала Милдрет.

– Что нас ожидает? – вслух спросил Грегори, бросая несколько монеток на стол.

– Ты хочешь узнать правду или то, что тебя обрадует? – спросила цыганка, опуская взгляд на их сцепленные в замок пальцы, оказавшиеся напротив монет на столе.

– Правду, – сказала Милдрет, хотя по спине её пробежал холодок.

– Будьте осторожны, – произнесла гадалка, кивая на их ладони, – ваша любовь погубит вас. Это дурная весть.

– Я же говорил, что не надо сюда приходить, – пробормотал Грегори, и гадалка перевела пристальный взгляд на него. – А какая хорошая? —спросил он, уже обращаясь к ней.

– Вы скоро расстанетесь. Твоя любимая забудет тебя. – Милдрет вздрогнула, осознав, что гадалка так легко раскусила её, но та уже продолжала, – И только когда ветви дуба сплетутся вместе, срастутся в один ствол, вы встретитесь вновь. Она вспомнит тебя, когда вы сольётесь в одно – но уже не сможет простить.

– Какая-то белиберда, – бросил Грегори зло, поднимаясь из-за стола, и потянулся к монетам, – я не собираюсь за это платить.

Милдрет тут же перехватила его ладонь.

– Не надо, – тихо сказала она. – Не будьте мелочным, мой господин.

Гадалка перевела взгляд на неё и улыбнулась гнилозубым ртом.

– Но когда ты вспомнишь всё, ты наконец обретёшь себя.