Тундра не любит слабых

— Ну что, Спиридон, — заговаривает Слава, — скоро большие озера будут? А то сейчас на гору залезем и по сухому месту поплывем. Речка-то прямо с горы катится.

— Ошибся однако, — после продолжительного молчания отвечает Спиридон, — дорогу забыл. Я тут только один раз был. Совсем места не узнаю.

На нашего незадачливого проводника не хочется смотреть. Все сосредоточенно курят. Настроение скверное.

— Какого черта мы прем против течения, — опять завожу я разговор. — Тагенары имеют ведь сток в Хету. Надо, по-моему, плыть по течению. Смотреть, куда вода идет, и плыть туда. Тогда наверняка в Хету придем.

— Верно, — подтверждает Слава.

За ним соглашается Володька. После короткого совещания решаем плыть вниз, а через половину суток поспать. Это, пожалуй, самое мудрое решение…

Вот это гонка! Лодка мчится по течению, как скутер, виляя по бесчисленным извилинам. Мне приходится, как говорят яхтсмены, «выбрасываться», накренив лодку на поворотах. Путь, который был покрыт за долгое время, пробегаем так быстро, что и опомниться не успеваем. Смаху влетаем в озерко, откуда начали свой путь, ныряем в узенькую щель в кустарнике, в которую устремляется вода, петляем по немыслимому лабиринту — и вот наконец оно! Тальник редеет, исчезает совсем, и перед нами открывается картина, которую не забыть до смерти. Как расплавленное золото под взбесившимся арктическим солнцем, лежит необозримая гладь. Ни дуновения ветерка, ни морщинки на поверхности воды. Где-то далеко видны островки, змеятся по склонам холмов речки. Стаи гусей и уток темнеют, отмечая мели. Как брошенные в воду белые цветы, замерло несколько лебедей совсем близко от нас. Это и есть Тагенары…

Проснулись все одновременно. Разгребли угли, раздули огонек и выпили чайку. Решено было отдохнуть на островке еще часок. Слава взял малокалиберку, сел на берег и стал ждать, когда какая-нибудь утка подплывет поближе. Через несколько минут сухо щелкнул первый выстрел. За ним раздались еще три.

— По утке на нос, — заключил Спиридон, смотревший, как я заполняю полевой дневник и перезаряжаю фотоаппарат. Володька в это время ожесточенно продувал карбюратор и заливал бензин в бачок мотора.

Слава действительно принес четырех больших серых уток.

— Поедем, что ли? — спросил он.

— Едем, — согласился я.

Погрузка вещей заняла минут десять. И тут мы заметили, что Володя сидит так безучастно, будто ехать никуда не собирается.

— Ты чего? — спросил его Слава. — Тебя ведь ждем. Володя только глаза отвел.

— Трубка утонула, — почти шепотом ответил он.

После его слов стало как-то нехорошо в горле. Захотелось откашляться или как-нибудь встряхнуться. Все действительно оборачивалось скверно. Он утопил резиновый шланг, соединяющий краник бензобака с карбюратором, — мотор не мог работать. Разговоров не было. Ругани тоже. Мы взяли со Славой топор и пошли на берег рубить лиственницы. При том же напряженном молчании из перекрученных, корявых стволов вытесали весла и привязали проволокой к скобам на бортах. Против течения выгрести невозможно. Оставался только путь по течению. Сколько он должен был продлиться, никому не ведомо. Во всяком случае если бы нам повезло и наш проводник вдруг вспомнил дорогу и мы бы не плутали, тогда через недельку, смотришь, мы и добрались бы до Хеты.

Мы со Славой недружно взмахнули веслами… Озер очень много. Мы сбились просто со счета. Идут третьи сутки нашего путешествия, а продвигаемся мы медленно. Вода начинает спадать. Это легко определить по береговым тальникам. Сейчас мы срезаем дорогу по затопленным болотам и не следуем строго руслу речки Тагенарки, соединяющей озера. Если вода сильно спадёт, то уменьшится течение, и мы будем плестись по речке, в большинстве случаев предпочитающей рисунок буквы «S». Просто диву даешься, сколько у нее извилин и поворотов. Можно половину суток плыть в одном направлении, а вторую двигаться в противоположном, взирая на пройденный путь, проходящий метрах в шестидесяти, совершенно параллельно. Так сверху выглядят горные дороги.

На борту явно назревает бунт. Главный зачинщик — Спиридон. Он с Володькой сидит в смене на веслах и не умолкая ворчит: Сейчас должен последовать взрыв. Володька напыжился. Вот-вот его прорвет.

— Отдохните, ребята, — говорит Слава.

Спиридон с готовностью бросает весло. Володька медлит, не решаясь открыть рта.

— Давай, давай! Отдыхай! — настаивает Слава.

Володя нехотя уступает. Мы молча переглядываемся со Славой и занимаем их места.

Еле шевелим веслами, подравнивая лодку. Течение само тащит нас вперед. Лодка плывет по руслу протоки. Срезать путь в этом месте невозможно: вода едва покрывает берега протоки. Протока окружена тальником. Из-за него не видно окрестностей. Наконец протока выпрямляется, но в конце коридора не видно чистой воды. Кажется, что мы плывем по трубе, конец которой заткнут ватой. Туман, черт возьми! Откуда здесь туман? Все оставшиеся позади озера были чистыми.