Турецкие народные сказки (второе издание)

ыло — не было, а в прежние времена был, говорят, один богатый человек. Однажды, когда он сидел в кофеине с приятелями, они разговорились о ворах. Один из них говорит: «Мои вещи украл такой-то», а другой говорит: «А у меня вещи украл такой-то». Пока они так говорили, этот ага и говорит: «Не знаю там, какие вещи вы дали утащить ворам, а у меня до сих пор пока ничего не украли; вы оставляете все вещи на виду — оттого их и воруют, а вот пусть-ка — гётлери сикий! ¹ — придут да украдут что-нибудь у меня из дома!» И много других подобных этому слов говорил он тогда.

А рядом с ним сидел, оказывается, один из воров. Лишь только он услыхал эти слова, он и говорит про себя: «Подожди, я с тобой сделаю дельце: посмотришь, как это будет!» И он потихоньку крадет у простака чубук, отделанный янтарем, потом встает, идет прямо к его дому и стучит в дверь. Изнутри подают голос, а он говорит: «Меня прислал эфенди и в знак этого дал вот чубук; дайте-ка две медные посудины — он будет покупать на базаре масла и меду для рамазана». А рамазан-то как раз приближался. Как только ханым увидела чубук, она поверила вору и дает ему две громадные медные посудины, и вор, взяв их, идет к бакалейщику; одну велит наполнить маслом, другую — медом, приносит и отдает их женщине. Потом, пройдя взад и вперед, он снова подходит к двери и, показав чубук как знак, говорит: «Меня прислал эфенди, дайте-ка тысячу золотых, он будет брать у ювелира золотую домашнюю утварь», а ханым верит и дает вору кошелек с тысячью золотых. Вор берет деньги и уходит за угол.

А там тот ага, посиживая, ищет свой чубук, и коль скоро не может его найти, говорит: «Ой, что случилось с нашим чубуком?» Он идет домой, спрашивает у жены чубук, а та говорит: «Ты ведь прислал его как знак с одним человеком; он снова взял его назад». Как только она это сказала, муж так и остолбенел: «Тьфу, жена, да я никого не посылал к тебе с чубуком! Как было дело? Рассказывай». Жена говорит: «Да как ему быть? — пришел один человек с чубуком, взял две медные посудины, потом принес их полными, немного погодя опять пришел, показал чубук, сказал, будто ты просишь тысячу золотых, я и дала; больше я ничего не знаю». Чуть только ага это услыхал, он пришел в бешенство: тут же бросается вон из двери и начинает искать вора. И вот, лишь только вор это увидел, он быстрехонько за его спиной впопыхах заходит в дверь: «Ханым-эфенди, дайте скорее меч эфенди, он поймал вора», а ханым на радостях отдает мужнин меч с золотой рукояткой. А вор берет меч, нахлобучивает феску и скрывается совсем из того города.

Пусть он себе идет, а здесь, в этой стороне² ага, побродив немного и не будучи в силах найти вора, с тяжелыми думами идет домой. Как только ханым увидела своего мужа, она и говорит: «Ах, благодарение аллаху! Я только что слышала: ты поймал вора, а вот деньги удалось ли тебе отобрать?» А муж говорит: «Как это я поймал вора, кто сказал?» А ханым говорит: «А разве нет? Ты же прислал человека за мечом, он взял его и ушел». Услышав это, ага чуть с ума не сошел. Что поделаешь? — теперь все бесполезно! Думает он — думает: ведь столько вещей пропало! А в том городе были как раз три плута. Бедняга идет к ним: «Помогите, друзья! Вот то-то и то-то со мной приключилось; столько вот у меня украли денег, мой меч, мой чубук. Если вы сумеете это разыскать, я вам дам тысячу гурушей». А плуты и говорят: «Хорошо, может быть, разыщем, но только опишите нам обличье того человека». А тот ага говорит: «Я его не видал, а вот пойдем-ка, спросим у ханым». И вот он с плутами приходит домой и спрашивает свою жену, а та говорит: «Все на нем сиях, на голове остроконечный кюлях, украл кютах — кейдихан кейд-и бутан».³ А оказывается, то, что она объясняла, значило: смуглолицый, в остроконечной шапке, плохой человек, деньги взял, не знаю, в какую сторону ушел.

Лишь только плуты это услыхали, сейчас же один из них говорит: «Кейдихан кейд-и бутан, вилайета Хорасан» ⁴.