Турецкие письма

В письмах вырисовывается дифференцированная система добродетелей и пороков. Для Микеша одинаково важными добродетелями являются дружба, верность слову, щедрость, верность и честь (см. письма 34 и 90). Столь же решительно, хотя и более мягко, он смотрит на пороки. К ним он причисляет высокомерие, мстительность, неумеренность, поспешность и т.д. (см., например, письма 104, 205).

«Турецкие письма» в значительной мере способствовали пробуждению интереса к еще одной большой теме моралистической литературы XVII—XVIII вв.: к дискурсу, связанному с женщинами и семейной жизнью. Микеш почти неисчерпаем в рассуждениях и историях, связанных с женщинами; часть их он берет из жизни своего непосредственного окружения, другую часть — из прочитанных книг. Истории эти посвящены хорошо известным перипетиям и сложностям супружеской жизни: например, подозрительности, ревности (см. письмо 66). Высказывая суждения о женщинах, Микеш подчеркнуто сдержан: и похвала, и критика у него практически в одинаковой степени умеренны, и высказывает он их в основном в опосредованной форме. О взаимоотношениях полов он думает вполне реалистически. Открытая похвала в адрес женщин связана у него с осознанным патриотизмом: см., например, письмо 32, где он сравнивает красоту трансильванских и венгерских женщин.

Ряд историй рассказывает о женской любви и верности (например, взятый из «Caritas Romana» сюжет о Цимоне и Перо, письмо 52; Клеопатра, письмо 96), о смелости женщин (например, девушка, переодевшись в мужское платье, освобождает своего жениха из турецкого плена, письмо 77), о находчивости в любви (например, Эгинхард и Эмма, письма 103 и 200). Но он приводит и истории, которые иллюстрируют женское тщеславие (например, черный нос госпожи Берчени, письмо 22), жестокость (например, о неаполитанской королеве, которая задушила своего мужа, письмо 53), амбициозность (например, о том, как Карл V праведно рассудил брюссельских дам, соревнующихся за первенство, письмо 94). Тон его, когда он говорит о женщинах, чаще всего игрив, лукав; остроумная критика в адрес женщин часто появляется в переплетении с другими темами. С иронией, в тоне игривой болтовни он разрабатывает — в 58-м письме — анекдотическую тему о женщинах-священниках и об исповеди, — тема эта уходит в Средневековье и обнаруживается, например, у Рабле («Гаргантюа и Пантагрюэль», 1.3. С. 33).

Манера изложения, язык, стиль

Рамки литературной фикции — воображаемой партнерши Микеша по переписке — определяются образом «кузины», якобы находящейся в Константинополе милой эрдейской родственницы, по возрасту близкой Микешу (ничего более конкретного он о ней не сообщает). Выражение «кузина» (néne) встречается и в других работах Микеша, обозначая где старшую сестру, где тетю, где просто родственницу (например, свояченицу). У фиктивной партнерши — которая по сути дела символизирует читателя — два лица: с одной стороны, Микеш обращается к ней как к источнику родственной любви, душевной близости, домашнего настроения; с другой — засыпает ее галантными комплиментами, ухаживаниями, развлекает любовными историями, пикантными анекдотами. Игривый тон, флирт, эмоциональная окраска — все это напоминает едва ли не самое популярное чтиво той эпохи, неоднократно переиздававшуюся переписку (несколько сотен писем) мадам де Севинье и Роже де Бюссе-Рабютена. С этой коллекцией писем произведение Микеша связано многими бросающимися в глаза особенностями манеры и стиля; упомянутая переписка могла служить Микешу одним из главных источников вдохновения. Именно оттуда, с большой степенью вероятности, заимствована пикантная история о «галантном громе небесном» (письмо 58); во всяком случае, по другим источникам происхождение этой истории не выявлено.

Микеш, таким образом, являлся, при всем прочем, галантным автором; галантный стиль — как господствующая на рубеже XVII и XVIII вв. модель коммуникации — предлагал ему особую, специфическую для данной эпохи и данной культуры форму общения с собеседником или собеседницей. В венгерской эпистолярной переписке того времени манера эта была почти совершенно неизвестна. В рамках галантного стиля даже самые сложные и серьезные сообщения обычно получают выражение в формах намека, иронии или подражания, в легком тоне салонной беседы; различные дискурсивные уровни создают возможность для остроумной, подчас фривольной игры. Самая любимая тема здесь — отношения между полами. Развлекательную роль литературы галантные авторы ценят выше моральных поучений. Такой эпистолярный стиль, насыщенный комплиментами и эротическими намеками, у Микеша часто переплетается с рассуждениями о благочестии, крайние формы, впрочем, Микеш воспринимает с явной иронией. Так, например, в 44-м письме он сообщает о своеобразном способе лечения, применяемом женой генерала Берчени во время чумы: пожилая дама обнаружила у себя в паху небольшой прыщик, но, не смея обратиться к врачу, смазывала это место святой водой.