Туркестан в имперской политике России: Монография в документах

Все вышеизложенные меры, относясь, собственно, до способа и порядка управления краем, не касаются или касаются весьма немного культурного воздействия на туземцев, которое, однако, должно входить в программу нашей деятельности в Средней Азии, как в видах возможно скорого ее обрусения, так и в целях выполнения той высокой миссии, к которой призван историей русский народ в этих странах. К сожалению, до настоящего времени культурное воздействие на туземцев не составляло предмета специального нашего внимания, если не считать некоторых шагов в этом направлении в смысле забот о народном просвещении и устройстве лечебных заведений, в особенности амбулаторий для женщин и детей с женщинами-врачами во главе. Что же касается до необходимого в целях обрусения края усиления русского элемента, то в этом отношении дело ограничивалось почти одной Сыр-Дарьинской областью, в которой крестьянская колонизация достигла довольно значительного развития и окрепла. На всей же остальной территории края, если не брать во внимание нескольких еще весьма молодых поселков в Ферганской и Самаркандской областях, русское население, весьма небольшое, состоит почти исключительно из войск, служащих и торговцев, и обе эти области являются, таким образом, занятыми сплошь туземцами, почти не имеющими общения с русскими людьми. Казалось бы, что такое положение вещей в особенности должно составлять побудительную причину для неослабного наблюдения за духовно-религиозной жизнью туземного населения, исповедующего ислам, и для принятия особых мер, которые были бы направлены к ослаблению и искоренению вредных сторон мусульманского вероучения. Нельзя, к сожалению, не признать, что вся наша до сего времени деятельность направлялась главным образом только к достижению личной и имущественной безопасности туземца, а моральная сторона его жизни мало обращала на себя наше внимание, и потому неудивительно, что, достигнув значительного подъема экономического благосостояния населения, мы неожиданно встретились с крайне враждебными в отношении нас проявлениями мусульманского фанатизма, развитие которого, как оказалось, шло рядом с нашими успешными трудами по улучшению материальнаго быта туземца. Становится поэтому очевидной необходимость энергично и систематически приступить к воздействию на духовную сторону его жизни, для чего казалось бы полезным:

11) Обязать народных судей и волостных управителей по истечении приблизительно пятилетнего срока вести всю служебную переписку на русском языке, а лет через пятнадцать назначать на эти должности только лиц, хорошо владеющих русским языком.

Мера эта заставит туземцев отдавать детей своих для обучения в русско-туземные школы и городские училища, где они будут воспитываться в русско-культурном духе. Необходимо при этом будет названные школы улучшить в учебно-воспитательном отношении главным образом путем назначения достойных во всех отношениях русских учителей, для привлечения которых на службу следовало бы увеличить их содержание и дать им возможные привилегии, а при всех городских и русско-туземных училищах иметь интернаты, в которых одна часть воспитанников состояла бы из русских детей, а другая – из детей туземцев.

Независимо от вышеизложенного можно надеяться, что мера эта побудила бы туземцев просить ввести в медресе, в которых обучаются лица, желающие быть казнями, преподавание русского языка, что открыло бы двери этих учебных заведений русским учителям. Назначая последних с строгим выбором, можно бы было достигнуть внесения освежающей струи в эти схоластические школы, развивающие и укрепляющие в учениках мусульманский фанатизм, и вместе с тем иметь постоянный и надежный надзор за тем, что делается в стенах медресе, в которые стекаются мусульманские ученые, фанатики и всякого рода столпы ислама.

12) Предоставить серьезные привилегии детям туземцев, с успехом окончившим курс в русско-туземных школах и городских училищах.

Определение таких привилегий могло бы быть выяснено особою комиссией из знатоков края. Если бы, например, молодые люди, окончившие успешно курс в русско-туземных школах и городских училищах, приобретали права личных почетных граждан или права на занятие должностей сельских или аульных старшин, а затем, по испытании на службе, волостных управителей и старших аксакалов, то такие привилегии естественно явились бы побудительной для туземцев причиной отдавать детей своих в названные учебные заведения.

13) Учредить для изучения духовной жизни туземного населения и наблюдения за нею: а) должность особого чиновника при Главном Начальнике края, б) особые отделения при областных правлениях с возложением на них и заведования вакуфами (ст. 267 Туркестанского Положения) и в) должности особых чиновников в уездах по мусульманским делам.