Туркестан в имперской политике России: Монография в документах

Но со временем престиж русской власти, особенно на низших ступенях, стал падать, и прежде всего падение началось с туземной администрации при исключительном положении выборного начала, постановившего должностных лиц в зависимость от народных представителей не только при выборах, но и при назначении им содержания.

Затем начинается и падение престижа власти уездной Администрации, почти низведенной на степень уездной полиции, которое в последнее время благодаря некоторым неблагоприятным обстоятельствам стало особенно заметным. Военная Администрация, некоторыми своими действиями по отношении лиц уездной Администрации, уронила значение таковой в глазах туземцев; к числу таких действий надлежит отнести большое значение, придаваемое ложным доносам, по которым не только производились гласные дознания, но даже повальный опрос туземных должностных лиц и населения; кроме того, оскорбления, наносимые в доносах административно-полицейским чинам, оставаясь иногда безнаказанными, что можно подтвердить следующими мерами: 1) оскорбление, нанесенное в прошении полицейскому приставу Тушеву и 2) по поводу анонимного доноса на взяточничество вольнонаемного переводчика при участковом приставе – производится гласное (фактически) дознание и огульно опрашиваются все народные судьи участка, все волостные управители и сельские старшины. Само же дознание выясняет, что донос вызван не самым взяточничеством, а оскорбленным самолюбием народных судей, которым этот переводчик не вполне оказывал требуемое ими почитание, и тем не менее история об этом раздувается более и более. Уездная Администрация чуть ли сама не становится в глазах народа причастной этому взяточничеству, а в довершение всего явные оскорбления, допущенные в анонимном доносе, по отношению к уездной Администрации, остаются безнаказанными, что ставит Уездного Начальника в необходимость обратиться к надлежащему начальству с просьбой или наказать виновных в оскорблении, или назначить следствие по поводу действий уездной Администрации, другими словами, предать последнюю суду. Но в описанном случае огульному допросу подвергаются только должностные лица туземной администрации и народного суда, достоинство уездной Администрации роняется в массе населения только чрез посредство этих лиц, но бывали примеры всенародного унижения, когда высшая власть на многолюдном базаре многолюдного города, устранив предварительно появление там низшей власти, производила огульный опрос всего присутствующего на базаре народа: не имеется ли претензии на кого-либо, нет ли недовольных и проч., и проч.

Понятно, что подобные действия, роняя достоинство Администрации, подрывают доверие к ней и дают возможность разным кляузникам чрез посредство ложных доносов причинять служащим непоправимый вред, явно показывая полное недоверие к ним со стороны высшей власти.

Как бы в противоположность этому в глазах народа высоко держат свое знамя мусульманское духовенство и мусульманские ученые. Первое ни от кого почти не зависит. Оно никем не назначается и никем не сменяется. Ишаны, имамы, муллы, ходжи, бродячие мусульманские святые и всякий сброд не только по домам, но и в мечетях, в медресе и других молитвенных ученых и учебных заведениях могут почти беспрепятственно проповедовать, что им заблагорассудится. Ни один слушатель-мусульманин, не имея особенной выгоды, их не выдаст, а держать тайных агентов для собрания сведений о действиях и речах помянутых лиц уездная Администрация не может по неимению к тому средств. Но и проповедями действие означенных лиц не ограничивается, так как в руках своих они имеют активную силу, которой предоставлена вся масса мусульманского населения.

Сила эта – народный суд, состоящий из закоренелых знатоков мусульманского закона, другими словами, – из цвета антирусской партии.

Власть этого суда страшна, так как толкование разных постановлений шариата, адата и тому подобных редкому ведомых сборников мусульманской мудрости, а равно и обычного народного права в устах ловкого знатока или мошенника беспредельно разнообразно, и такое толкование может служить к господству полного произвола со стороны народных судей, а чрез них того же духовенства и разных баев.