Туркестан в имперской политике России: Монография в документах

Затем шайка в 400—500 человек, по меньшей мере, проходит версты четыре густонаселенным кишлаком Хакент Андижанского уезда, и опять-таки никто из мусульман этого не слышит, и не случилось на этот раз существующих во всех кишлаках области ночных караульщиков.

Наконец, днем 17-го Мая неподалеку от селения убивают на очень бойко проезжей дороге джигита, посланного капитаном Еникеевым в Андижан с извещением о готовящемся движении, и никто этого не видит до следующего, 18-го числа, когда уже совершилась ужасная катастрофа.

Вся эта обстановка действия действительно небольшой кучки мюридов ишана не говорит ли за то, что кучка эта действовала за свой страх, но при немой гарантии глубокого молчания всего мусульманского населения, если бы кому-нибудь из них случайно пришлось проникнуть в эту тайну шайки.

Ни одному из перечисленных движений в Фергане в пользу «газавата» не удавалось открыто продержаться более нескольких часов, и на подавление этих движений ни разу не пришлось употреблять военную силу. Достаточно было появиться на месте происшествия нескольким казакам, как шайка и зеленое знамя исчезали.

Нельзя не отметить того факта, что выразившаяся смелость населения напасть на сонный гарнизон безусловно объясняется уменьшением войск в Андижане и неимением на руках у людей боевых патронов.

По окончании каждого из движений происшедших беспорядков население, со свойственным азиатам коварством, высказывает свое сожаление о случившемся, уверяет, что минувшее событие для населения также было неожиданно, и затем жизнь как туземного, так и русского населения скоро вступает в обыденную колею.

Между тем ни одно из подобных движений не должно оставаться безнаказанным для населения.

Предоставив населению выборную сельскую полицию, Администрацию и суд, само собою разумеется, оно и должно всей массой отвечать за этих лиц.

В отношении последнего движения дознанием выяснено, что о готовящемся намерении ишана было известно нескольким должностным лицам, и ни в ком из них не обнаружилось страха ответственности, если ишан действительно приведет в исполнение свое сумасшедшее намерение. Казалось бы, что такой страх непременно должен жить в населении, такой страх только и может быть единственным залогом нашего спокойствия в крае.

В день катастрофы, т. е. 17-го Мая, Миньтюбинский волостной Управитель в полдень доложил Ассакинскому приставу, что будто бы до него, волостного Управителя, дошли слухи, что ишан Магомед-Али-Хальфа не сегодня-завтра намерен объявить «газават» в Андижанском уезде. Доклад этот не носил окончательной формы, и волостной высказывал даже сомнение в вероятности этого слуха. Словом, он доложил в такой форме, чтобы в случае надобности снять с себя ответственность и вместе с тем не вызвать со стороны пристава решительных распоряжений по этому делу.

Мусульмане особенно умеют быть скрытны и лживы, когда им это нужно. Подтверждением этого может служить последнее движение, о котором, как показало дознание, за несколько дней до катастрофы знало значительное число мусульман, однако в районе наибольшего влияния ишана проживало 9 русских семейств, имеющих постоянно столкновение с местным населением и владеющих прекрасно языком, тем не менее ни одному из них не было известно о готовящемся намерении ишана объявить «газават» и напасть на Андижанский гарнизон. По базарам ездят для торговли евреи, которые, безусловно, одинаково с нами дорожат спокойным состоянием населения, однако они тоже ничего не знали о готовящихся беспорядках до последнего дня, когда обнаружилось намерение ишана открыто, что подтверждается тем, что 17-го Мая 6 человек евреев были на базаре в селении Куля, откуда в этот день было движение ишана на Андижан.

Резюмируя изложенное, должно прийти к заключению, что бывшие непрерывные движения в Ферганской области в пользу «газавата» производились лишь незначительным числом лиц, но при немом одобрении массы населения.

Здесь должно оговориться, что между торговым классом местного мусульманского населения, конечно, есть люди, сознательно не сочувствующее проявлению фанатизма и идее «газавата», но грубая масса населения не останавливается размышлять над этим вопросом далее учения на этот счет Корана.

Народное волнение само по себе не страшно, с какой бы силой оно ни проявилось, но страшна для нас возможность пассивного протеста населения, когда оно, заявляя нам свою покорность, не будет в одинаковой с нами мере заботиться о спокойном состоянии края.

Укажу на факт: в 1896 году в Алты-Арыкской волости приютилось человек шесть разбойников, и мы никак не могли их поймать. Разбойники эти пользовались спокойствием до тех пор, пока главному из них не вздумалось потребовать себе в жены дочь одного влиятельного лица, после чего население само стало ловить разбойников, и они покинули Алты-Арык.