Туркестан в имперской политике России: Монография в документах

Останавливаясь на высказанном уже положении, что степень мусульманского фанатизма, вероятно, во всех трех областях края в массе населения одинакова, и так как в Фергане масса населения тоже не принимала активного участия в «газавате», следовательно, особенность ее против тех областей заключается в том, что в ней всегда откуда-то готов контингент смельчаков, с дикою удалью бросающихся на смерть за идею «газавата».

Как ни мало у нас исторических сведений о политической жизни Ферганы, тем не менее положительно известно, что Фергана всегда была ареной междоусобий, тесно сплотившихся здесь на небольшой культурной площади разных народностей. Народности эти, потеряв свой патриархальный строй, всегда и всюду являющийся лучшим залогом крепкой дисциплины в массах, не имеют внутренней крепкой связи и живут в вечной ссоре между собою. Здесь народный суд и Администрация завалены тяжебными делами. При этом народ здесь настолько всегда возбужденный, что по пустому обстоятельству сразу подается об одном и том же предмете три-четыре жалобы в разные инстанции.

Дух произвола еще не выродился в Фергане, и главным образом на левой ее стороне, и он старательно поддерживается сосредоточившимся в Фергане ханским служилым людом.

По мере занятия нами провинций бывшего Коканского ханства сподвижники хана, теряя свое служебное положение, переселились сюда, в Фергану. Здесь и теперь еще живут чуть не в каждом кишлаке бывшие токсаба, пансаты и юзбаши. Люди эти, вспоминая о приятном для себя прошлом, рассказывают легковерной молодежи разные басни о привольном житье в ханское время. Вспоминают, как восторжествовавшие партии той или другой народности забирали в свои руки все должности в ханстве, и, подзадоривая таким образом в мыслях народа дух своеволия, лелеют надежду встать опять у власти. Они ведь помнят, что зачастую пустая народная вспышка поднимала народное волнение, обращавшееся в междоусобие всей страны.

Эти-то праздные, полуголодные мечтатели и их легковерные, недисциплинированные духом слушатели и составляют тот неспокойный элемент, который всегда готов во имя больной идеи броситься безрассудно в огонь, чем пользуются люди, болезненно зараженные фанатизмом.

Ишанство тоже, конечно, способствует возможности негласного распространения в народе вредных для нас идей. Ишаны пользуются особыми симпатиями и доверием своих последователей (мюридов) потому, что избрание себе ишана не есть религиозный обязательный догмат, а есть выражение добровольной духовной потребности: не каждый мусульманин избирает себе ишана.

Из бывших в Фергане беспорядков наиболее выдающимися по массе участников были движения, объявленные Дервиш-ханом и ишаном Магомед-Али Хальфа. Оба эти лица пользовались известностью и большим уважением в народе.

Вступая на скользкий путь «газавата», они, конечно, не могли свое намерение приводить в исполнение, не дорожа народной памятью о себе в случае неудачи и не рассчитывая на сочувствие в случае удачи движения. Отсюда тоже надо прийти к заключению, что люди эти, поднимая «газават», опираясь на полуголодную голь, отлично знали настроение в свою пользу сытой массы.

Особое доверие населения к ишану Магомед-Али-Хальфа подтверждается найденным в его мечети документом, приложенным к делу о последнем движении. Документ этот выдан за печатями одного народного судьи и кандидата его, двух волостных управителей, семи сельских старшин и трех влиятельных жителей Кулинской волости. В выдаче этого документа сознались два волостных управителя. Документ этот, повестствуя о том, что общественная нравственность пала, заканчивается так: «Ввиду вышеизложенных обстоятельств, мы, нижеприложившие печати, для направления всех на путь истинный, для разъяснения и растолкования повеления Божьего каждому и всем, назначаем ишана Магомед-Али-Хальфа Мулла Сабыр Суфиева с тем, чтобы с лицами, кто не послушается его, он пусть с ними поступит по шариату, т.е. прикажет ли ему шариат сечь, или заключить куда-либо, или еще что-либо другое. Свое уполномочие он (ишан) может передать и другим лицам. Пусть все веруют в Бога и Его Пророка». 1312 г., месяц «сафар» мусульманского летоисчисления.

Появление упомянутого документа лучше всего рисует то хаотическое состояние Ферганы, в котором она пребывает. Волостные управители, сознаваясь в приложении к документу печатей, даже не видят в этом преступления; они убеждены, что вопрос этот касается лишь их внутренней мусульманской жизни, до нас не касающейся.

Такая странность взглядов у туземной Администрации могла лишь породиться благодаря нашему удалению от внутренней жизни управляемого нами населения.

По занятии нами Ферганской области она была разделена на семь уездов с отдельным Начальником города Кокана и имела 25 человек уездной Администрации. Затем постепенным сокращением числа уездной Администрации мы довели разделение Ферганы на 5 уездов и при 17 чинах уездной Администрации.