Туркестан в имперской политике России: Монография в документах

Насколько не удалось достигнуть выполнения первой задачи, настолько была достигнута вторая составленным проектом Положения об управлении Туркестанского края, ныне действующего.

Идее однообразия порядка управления и экономии были принесены в жертву потребности края, суд отделен от исполнительной власти, уездная Администрация осталась только по названию таковою и то только отчасти, будучи всецело по регламентированным правам и даже обязанностям сведена на степень чисто уездной полиции, хотя по существу дела, фактически, административные обязанности земские, по крестьянским делам, хозяйственные и многие другие, вызываемые потребностями народной жизни и хозяйства, за неимением других органов, которые ими бы ведали, все-таки остались на обязанности этой Администрации, но без прав и средств к их выполнению[597]. При этом в видах экономии, устанавливая штаты представителей уездной полиции, забыли проектировать штаты ее низших, но необходимых органов, установленных не только на окраинах Империи, среди чуждых и отчасти враждебных нам по религиозным идеям мусульман, но даже и среди коренного русского населения средних губерний. Военно-народное управление Туркестанского края, организованное на единстве власти, сосредоточенной в руках его представителей, вполне соответствовало представлениям, созданным

О власти среди туземного населения: в его понятиях совершенно не укладывается подразделение ведомств и особенно часто встречаемое на практике при этом подразделении возбуждение антагонизма и устройство государства в государстве. Власть, которая не имеет влияния на все ведомства известного района, в глазах туземцев теряет всякое значение как такая власть, которая не может во всех случаях его жизни оказать ему справедливость, скорую помощь и защиту, к чему он стремится с незапамятных времен в своей несладкой жизни и чем он широко пользовался в течение первых 11 лет после того, как попал под охрану единой Самодержавной власти Белого Царя. При введении нового Положения население при столкновениях с разными ведомствами по привычке обращалось к уездной Администрации, которая не всегда имела возможность ни сама помочь в его справедливых жалобах, ни ходатайствовать об удовлетворении их чрез господина Военного Губернатора, из ведения которого эти ведомства были удалены.

Статьей 59 Положения хотя и говорится, что административно-полицейское управление уездом сосредоточивается в лице уездного Начальника, но которому присваиваются все права и обязанности, принадлежащие, по общему закону, уездному исправнику. Раз таким образом определены права и обязанности уездного Начальника, то перед лицом закона он, имея только их, и обязан нести и ими пользоваться; для большего же и наглядного указания того, что уездные Начальники и их ближайшие помощники, пристава, должны иметь только полицейское значение, им была присвоена и полицейская форма одежды. Сведя, таким образом, значение уездной Администрации на степень уездной полиции, в уездах Положением об управлении краем не установлено ни одного чисто полицейского чина, с помощью которого уездные Начальники и приставы могли с пользой исполнять эти обязанности, ни земской стражи, как это установлено на окраинах Империи, ни даже и урядников, имеющихся во внутренних губерниях. Все, на что может опереться уездная полиция, это выборные волостные управители, заведующие районами, в общем вдвое и втрое большими, чем во внутренней России (волости достигают до 4 000 дворов), но без волостного правления и волостного писаря (в Европейской России писаря получают обеспечение более, чем волостные старшины, и хорошо знакомы с делопроизводством, которое ведется на родном языке), без земской почты, рассыльных и десятских (на мирзу, т.е. писца и рассыльных, от 300—400 руб., ст. 91, а содержание самого рассыльного обходится до 220 руб. в год) и четырех-пяти сельских старшин, которые в то же время несут и обязанности сборщиков податей, а потому должны уделять из своего содержания, достигающего редко 200 руб., еще и на писца.

Волостные управители, так же как сельские и аульные старшины получают содержание в размере, определенном избирающим их населением, и, таким образом, всецело находятся в зависимости от населения, совершенно чуждого и русским требованиям, и русским интересам и враждебного нам по религии. Кроме непригодности по существу к местным условиям выборного начала, оно еще вредно тем, что выборы всегда сопровождаются большим стечением народа, который, в случае разделения партий, принимает активное в них участие, производит насилие, побои и часто оказывает неповиновение и даже оскорбление присуствующим при выборах чинам уездной Администрации (примеры: с приставом Абдурахмановым в Наманганском уезде и Шарыгиным в Андижанском уезде). Всякие выборы сопровождаются массами ложных доносов и жалоб, что, в общем, имеет весьма плохое воспитательное и развращающее влияние на население.